Он сказал как можно мягче:
— Эвелин… Я понимаю, вы расстроены смертью сына. Но вы несправедливы к Инне. Ваш сын не был ей безразличен. Она его любила.
Отвернувшись, пожилая дама некоторое время смотрела туда, где медленно заходило солнце. Наконец спросила:
— Она говорила вам, что она его любила?
— Нет, она мне этого не говорила. То есть, может быть, она и упоминала об этом, но она никогда не пыталась убедить меня, что любила вашего сына. Я просто знаю, что она его любила. Придумать такое нельзя.
— Вы уверены, что нельзя?
— Уверен. Согласитесь, когда говоришь с женщиной, которая любила или любит мужчину, это видно.
— Видно другой женщине. Но мужчине уловить это гораздо трудней. — Миссис Халлоуэй улыбнулась, но он заметил, она продолжает прятать от него взгляд. Теперь он понимал, почему она прячет взгляд — чтобы скрыть бушующую в ней ненависть. — Поверьте мне, Пол, Инна не любила Стива.
— Эвелин… у меня другое мнение.
— Пол… когда-нибудь вы поймете, что я была права. Но ладно, не будем об этом. Уже поздно, а вам ведь долго добираться. Куда вы сейчас поедете?
— На Нантакет. Я и мой партнер отвечаем за безопасность Инны. И должны находиться там.
— За безопасность Инны… — Миссис Халлоуэй подняла глаза к небу. — За безопасность Инны… О мой бог…
— Поверьте, Эвелин, вашей невестке угрожает серьезная, реальная опасность. Такая же опасность, которая угрожает вам.
— Мне?
— Да, вам. Эта опасность настолько серьезна, что я предложил бы вам даже на время переехать в какое-то другое место.
— Зачем?
— Чтобы избежать опасности.
— Перестаньте… Ни в какое другое место я не перееду, даже если мне будут угрожать все опасности мира. — Эвелин откинулась в кресле. — Да, я помню, во время вашего рассказа вы упомянули, что мне угрожает опасность. Но я за себя не боюсь, я слишком стара, чтобы бояться. Не боюсь я и за Инну, я уверена, с ней ничего не случится. Я боюсь только за одного человека — за своего единственного сына. За Джейсона. Вы предупреждали его?
— Да, я говорил с ним. Я пытался объяснить ему, что его жизнь сейчас находится под угрозой. Доказывал, что он должен как можно скорей принять какие-то меры.
— Ну и что?
— Все впустую. Он сказал, что не будет принимать никаких мер безопасности.
— Да, да… — рассеянно сказала миссис Халлоуэй. — Конечно, да… Я знаю, Джейсон никого не слушает.
— Эвелин, скажите, почему бы вам самой не поговорить с ним?
— О мой бог… Я с ним столько говорила… — Миссис Халлоуэй надолго закрыла глаза, как уже делала не раз. Открыв их, улыбнулась, как бы извиняясь за слабость. — Простите, Пол, кажется, вы сказали, что говорили с Джейсоном? И попросили меня поговорить с ним?