Потом послышался тихий стук в дверь, было невозможно, чтобы он кому-то понадобился, но стук раздался снова, хоть и не громко, да и телефон, молчавший столько времени, вдруг снова зазвонил, могло показаться, что жизни настигают его со всех сторон, как старый мускул, вновь напитанный кровью. Для него было настоящим испытанием дотащиться до двери, но он хотел посмотреть в глазок, кто это, и появился маленький силуэт с платком на голове, снаряженный, как для великих холодов…
– Мадемуазель Мерсье?
– Ну что же ты, малыш! Соседка напротив мне все объяснила… Но не надо беспокоиться, насчет сегодняшнего вечера я всем займусь, собираюсь сходить за хлебом, мне будет полезно выйти из дома, так на сегодняшний вечер вам что-нибудь нужно?
– Нет, я вас уверяю… Или немного хлеба, если вам будет угодно.
С лестничной площадки она бросила взгляд в его комнату и заметила, что подушка лежит на полу возле кровати, после чего самовольно вошла, заявив ему, что собирается тут немного прибрать, заодно и постель заправить.
– Одетта, милая, не стоит, не забивайте себе голову, оставьте, оставьте…
– Я знаю, что это такое. Прекрасно вижу, что ты просто не решаешься меня попросить. Но можно же сказать, что это всего лишь услуга за услугу, вроде возврата лифта, так что я тебе просто лифт возвращаю, так ведь говорят, верно?
Людовик все канителился с этой старушкой, совершенно пристыженный, что предстал перед ней в таком убожестве, тем более что временами она принималась ему «тыкать», не смущаясь переходила с «вы» на «ты», но главное, ставила его в неловкое положение, ввалившись к нему вот так. На самом деле он стыдился, вместо пижамы на нем были только трусы и футболка, и он стоял истуканом, опираясь рукой о стену, делая усилие, чтобы держаться прямо, хотя даже это ему не удавалось. Его телефон трижды пискнул, извещая о приеме сообщения. Он взял его в руку, чтобы взглянуть.
– О, твой отвар совсем остыл, мне его разогреть или заварить новый?
Из трех эсэмэсок он видел только полученную последней, потому что она была от Авроры. Уже Аврора, он сразу же кликнул на ней: «Слушай, поклянись, что этим летом покажешь мне, на что похожа чесальня… Обещаешь? Целую». Он не знал, что и думать. Он никогда не представлял себе, что Аврора может однажды приехать в его долину. Он находил ее такой непохожей, считал, что она противоположна тому месту, откуда он родом, это казалось ему невероятным, однажды увидеть ее там. И в то же время она этого хотела, похоже, она и впрямь этого хотела.
Он заметил м-ль Мерсье, которая инспектировала содержимое большого стакана, нюхая его с сомнением и отвращением.