– Большая удача, как я погляжу, – сказал Гвоздарь. – Точно так же, как свалиться в нефтяной карман, уже имея наготове покупателя. Разве твоему отцу не проще войти в долю и позволить Пайсу этим заниматься?
Нита ошеломленно поглядела на него, открыв рот. Закрыла. Открыла снова в полнейшем замешательстве.
– Черный рынок топлива, – рыкнул Тул. – Запрещенного конвенциями, если не фактически. Единственное более доходное дело – поставки полулюдей, но они абсолютно законны. И это не все, так, Везучая Девочка?
Нита с трудом кивнула.
– Пайс может избежать штрафов за выброс углерода из-за территориальных споров в Арктике, а если речь заходит о Китае, то туда можно все продавать, не оставляя следов. Рискованно, незаконно, и отец узнал об этом. Собирался заставить Пайса выйти из семьи и бизнеса, но Пайс сделал ход раньше.
– Миллиарды китайских красных, – сказал Гвоздарь. – Это столько стоит?
Она кивнула.
– Значит, твой отец безумец. Ему надо было заняться этим бизнесом.
Нита поглядела на него с отвращением.
– Нам что, мало затонувших городов? Мало людей, погибших при затоплении? Наша компания – честная. То, что есть спрос, не значит, что мы обязаны его удовлетворять.
Гвоздарь расхохотался.
– Пытаешься сказать мне, что у твоих торговцев кровью чистая совесть? Типа произвести немного бензина – хуже, чем наживаться на нашем поте и крови, скупая ржавое железо с кораблей для утилизации.
– У нас есть совесть!
– В конечном счете все сводится к деньгам. И ты, оказывается, стоишь намного больше, чем я думал.
Он оценивающе поглядел на нее.
– Хорошо, что ты мне этого не сказала до того, как я сжег все мосты со своим папой.
Покачал головой.
– Я бы, наверное, позволил ему продать тебя в этом случае. Твой дядя Пайс заплатил бы громадные деньги.
– Ты серьезно? – спросила Нита, неуверенно улыбнувшись.
Гвоздарь и сам не был уверен.
– Чертова уйма денег, – сказал он. – Единственное, почему ты можешь позволить себе блюсти мораль, это потому, что у тебя нет такой нужды в деньгах, как у обычных людей.
Он заставил себя не выказать охватившее его отчаяние, разочарование в выборе, который уже не сделаешь заново.
Хочешь быть, как Ленивка, спросил он себя. Сделать все, что угодно, только бы заработать еще немного денег?
Ленивка была и дурой, и предателем, но Гвоздарь не мог отделаться от мысли, что Норны преподнесли ему самую большую в мире удачу, а он ее не взял.
– Так как же ты попала в ураган, если ты такая ценная?
– Отец отправил меня на юг, подальше, на случай, если начнутся серьезные разборки. Никто не должен был знать, где я.