Она поглядела в никуда.
– Мы не знали, что они нас преследуют. Не подозревали, – поправила она себя. – Капитан Аренсман сказал, что надо уходить. Он знал. Не знаю, откуда. Может, он был одним из них, но передумал. Может, подумал о Судьбе.
Она покачала головой.
– Не знаю. И теперь никогда не узнаю. Но я ему не поверила и медлила. И наши люди погибли из-за того, что я не поверила, что я в опасности.
Ее лицо стало жестким.
– Едва мы вышли из порта, как они уже гнались за нами. Днем и ночью гнались.
– Когда начался ураган, у нас не было выбора. Либо идти в шторм, либо сдаваться. Капитан Аренсман предоставил выбор мне.
– Ты не могла договориться? – спросил Гвоздарь.
– Только не с Пайсом. Этот человек не ведет переговоров, выиграв. Так что я приказала Аренсману идти в шторм. Не знаю, почему он согласился. Волна уже была сильная.
Она сделала жест руками.
– Волны прокатывались по палубе, ходить по кораблю было практически невозможно, устойчивого ветра не было, только порывы урагана, рвущие нас на куски. Я была уверена, что погибну, но если бы мы сдались Пайсу, результат был бы тот же.
Она пожала плечами.
– Так что мы пошли в шторм. Волны захлестывали корабль, паруса лопнули, мачты сломались, а потом волны разбили иллюминаторы.
Она задрожала и резко вдохнула.
– Но люди Пайса не пошли за нами.
– Ты рискнула всем, – рыкнул Тул.
– Я шахматная фигура. Пешка, – ответила она. – Мною можно пожертвовать, но я не могу сдаться. Если я сдамся, игра окончится.
Она поглядела на зелень джунглей.
– Я должна была сбежать или умереть. Если бы они меня поймали, отец был бы в их руках, и они заставили бы его делать ужасные вещи.
– Если твой отец готов пожертвовать собой ради тебя, ему следует призадуматься, – сказал Тул.
– Тебе не понять.
– Я лишь понял, что ты пожертвовала всей командой, в шторм.
Нита поглядела на него и отвернулась.
– Если бы можно было сделать что-то другое, я бы сделала это.
– Значит, твои люди были верны тебе.
– Не то что ты, – неожиданно ядовито ответила она.
Тул моргнул лишь раз, и его желтые глаза загорелись.
– Ты хочешь, чтобы я был хорошим человеко-псом? Чтобы, например, хранил верность отцу Гвоздаря?
Он снова моргнул.
– Хочешь, чтобы я был хорошей скотиной, как те, что на твоем клипере?
Он слегка улыбнулся, обнажив острые зубы.
– Ричард Лопес считал, что за твою чистую кровь, красивые глаза и здоровое сердце Сборщики хорошо заплатят. Хочешь, чтобы я хранил верность, допустив это?
Нита брезгливо поглядела на Тула, но костяшки ее кулаков побелели, когда она их сжала.
– Не пытайся пугать меня.