— Готова?
Эд вошел в спальню, как только положила трубку. Даже показалось, что он специально подслушивал. Но, скорее, это только мое воображение.
— Готова, — ответила, стараясь скрыть боль. — Ты хоть звони.
— Обязательно!
Эд улыбнулся и привлек меня, нежно целуя. Кир демонстративно кашлянул и отвернулся к окну.
— Ладно, идем, — высвободилась я из объятий. — А то передумаю.
Кир подхватил мою сумку, и мы пошли к двери. Всю дорогу к родительскому дому я едва сдерживала слезы. А грядущие две недели разлуки, пусть и непостоянной, казались адом. Когда автомобиль остановился за пару дворов от нужного, Эд приказал:
— Если что — немедленно звони.
Я растерянно кивнула. Мы с Киром поплелись к дому, а Эд стоял и смотрел нам вслед.
Внутри разливалась пустота. Мы не увидимся две недели. Две чертовски долгие, беспросветные недели. Эд, конечно, говорил, что мы будем встречаться, но я не поверила. Раз он выставил меня за дверь, значит, есть причина. Значит, никаких встреч.
Мама не стала задавать лишних вопросов, хоть по глазам видела — они так и крутились на языке. Они с папой тихо перешептывались, когда думали, что не замечаю. Я замечала — и молчала. Кир поначалу пытался развеять мою грусть, но быстро понял, что он тут бессилен, и большую часть времени оставался невидимым для меня.
До следующего утра я ждала звонка Эда. Не дождалась. Позвонила сама, уверенная, что он не ответит. Когда в трубке раздалось «алло», даже не знала, что сказать.
— Аля? — встревоженно переспросил Эд. — Что-то случилось?
— Нет, просто хотела услышать твой голос, — еле сдерживалась, чтобы не разреветься. — Что делаешь?
— Работаю.
Сухо, без эмоций. Что он ожидал услышать? Что мне кто-то угрожает? Или я умираю? А раз жива и здорова, разговаривать не о чем.
— Я соскучилась, — попыталась завязать хоть какую-то беседу.
— И я.
— Пока?
— Хорошего дня, Александрина.
Короткий гудок Абонент завершил звонок Телефон полетел в стену. Ни за что ему больше не позвоню! Ни за что! Подняла ни в чем не повинный аппарат и отключила. Не хочу никого видеть и слышать. Пусть у Кира спрашивает, все ли со мной в порядке. А вот так «привет-привет», «пока-пока» — мне не нужно!
Это были самые долгие дни в моей жизни. Безумно хотелось включить телефон, набрать номер Эда. Сказать, что он козел, баран, кто угодно! Что я скучаю. Что почти ненавижу его.
— Аля, это глупо, — увещевал Кир, сидя рядом на кровати. — Эд уже неделю не может до тебя дозвониться. Думаешь, ему легко?
— Хотел бы — приехал, — безэмоционально отвечала я.
— Он занят.
— Я тоже. Мы с мамой идем за покупками. Потом встречаюсь с девчонками. Потом смотрю телевизор. И ложусь спать. Чем не занятость?