— Что они хотели от тебя, Джайлз?
— Они просто чокнутые. Их интересовал тот парень, которого Джон и Эйнджел подобрали на дороге. Ну, тот, которого пытали… Когда я сказал этим типам, что он прожил всего сутки, стали спрашивать, что он говорил перед смертью. Он ничего не говорил. Как только приходил в сознание, у него снова начинался бред. Я никак не мог вдолбить это в их тупые головы. А потом темноволосый двинул меня кастетом в живот.
Джайлз помолчал и открыл дверь бунгало, пропуская Модести вперед.
— Модести, может быть, это те самые типы, которые его пытали?
— Господи, Джайлз, неужели ты этого еще не понял?
Джайлз потер подбородок и задумчиво произнес:
— Ублюдки! Знай я, кто они такие, я бы придумал им славную историю! Слушай, старушка, а что ты так нежно гладишь себя по попе?
— Потому что мне ее порезали. Вряд ли что-нибудь серьезное, но стоило бы взглянуть.
— Отлично. Раздевайся.
На брюках оказался порез длиной около дюйма. Модести бросила их в таз с холодной водой, спустила трусики и легла на стол. Джайлз стер влажным тампоном запекшуюся кровь.
— Еще немного кровоточит. Рана не длинная, но довольно глубокая. Похоже, он ткнул тебя самым кончиком ножа. Пожалуй, я наложу пару швов.
Модести повернула голову и бросила через плечо:
— Большое спасибо, но, знаешь, моя попа — не пяльцы для вышивания, Джайлз. Ты лучше пройдись антисептиком и залепи пластырем. Этого вполне достаточно. И наложи, пожалуйста, тампон потолще — следующие несколько часов мне придется сидеть.
Спустя час они уже вылетели. Сделав круг над деревней, помахали крохотным фигуркам, собравшимся на берегу. «Команч» уверенно набирал высоту.
— Странно, но я почему-то об этом никогда не задумывался… — сказал Джайлз. — Ты вроде бы богата?
— Можно так сказать.
— А ты замужем?
— Нет. Но я не синий чулок.
Джайлз рассмеялся, громко и от души.
— Не сомневался, старушка! А как ты разбогатела?
Модести оторвала взгляд от расстилавшегося внизу зеленого ковра и повернулась к Джайлзу. Однако возникшее у нее желание одернуть его вдруг исчезло. Вопрос был бесхитростный, как вопрос ребенка. Модести взглянула на приборную панель и улыбнулась самой себе: с чего это вдруг она решила сказать правду?
— Я разбогатела на преступности, Джайлз. Я долгое время возглавляла крупную международную организацию. А потом ушла в отставку.
— В отставку? Но ты моложе меня!
— Я очень рано начала. Раньше, чем ты можешь предположить.
— И возглавляла банду? Это очень необычно.
— Всего-то? А тебя это не пугает?
— Вряд ли меня может испугать твое прошлое.
— А почему? Преступники такие отвратительные… Вроде тех, сегодняшних.