— Но в чем все-таки суть? Если взаимодействие уравняется, это опасно?
— Само собой. А ты как думаешь?
— Я ничего не думаю. И когда же оно уравняется?
— При нынешней скорости перекачки — через десять в тридцатой степени лет.
— А это долго?
— Пожалуй, хватит на то, чтобы триллион триллионов вселенных вроде нашей сменили друг друга — чтобы каждая возникла, отжила свой срок, состарилась и уступила место следующей.
— О черт! Так из-за чего же тут копья ломать?
— А из-за того, — начал Ламонт, выговаривая слова четко и неторопливо, — что цифра эта, между прочим официальная, была выведена на основании некоторых предпосылок, которые, на мой взгляд, неверны. И если исходить из других предпосылок, которые, на мой взгляд, верны, то нам уже сейчас грозят неприятности.
— Например?
— Ну, предположим, Земля за пять минут превратится в облачко газа — это, по-твоему, достаточная неприятность?
— Из-за перекачки?
— Из-за перекачки.
— А мир паралюдей? Ему тоже грозит гибель?
— Я в этом убежден. Опасность другого рода, но все-таки опасность. — Броновский вскочил и начал расхаживать по комнате. Его каштановые волосы были густыми и длинными. Он запустил в них обе пятерни.
— Если, по-твоему, паралюди так уж умны, зачем же они создали Насос? Ведь они раньше нас должны были понять, насколько он опасен.
— Мне это приходило в голову, — ответил Ламонт. — Вероятно, они наткнулись на идею перекачки совсем недавно и, подобно нам, слишком увлеклись непосредственными благами, которые она приносит, а о последствиях просто не задумались.
— Но ведь ты-то уже сейчас определил, какие будут последствия. Так что же они, тупее тебя?
— Все зависит от того, когда их заинтересуют эти последствия, да и заинтересуют ли вообще. Насос настолько полезная штука, что как-то не хочется искать в нем изъяны. Я и сам не стал бы в этом копаться, если бы не… Кстати, Майк, а о чем ты хотел мне рассказать?
Броновский остановился перед Ламонтом, посмотрел ему в глаза и сказал:
— По-моему, мы чего-то добились.
Ламонт секунду смотрел на него диким взглядом, потом вцепился в его рукав.
— С парасимволами? Да говори же, Майк!
— Видишь ли, когда ты был у Хэллема… Как раз когда ты с ним говорил. Я в первый момент не вполне разобрался, потому что не знал, в чем дело. Но теперь…
— Так что же?
— Я все-таки не совсем уверен. Видишь ли, они передали кусок фольги с пятью знаками…
— Ну?
— …похожими на наши буквы. Их можно прочесть.
— Что?!
— Вот погляди.
И Броновский, как заправский фокусник, извлек неизвестно откуда полоску фольги. По ней, совершенно не похожие на изящные и сложные спирали и разноцветные блестки парасимволов, растянулись пять корявых, совсем детских букв: «СТРАК».