— Я не пишу сценарий и не работаю над новой историей — за исключением глупейшего режиссерского сценария, который мне всучил Катберт.
Я чувствовал себя настолько обездвиженным, что едва мог продолжать.
— Хочешь знать правду? Хорошо. Сейчас я занят тем, что веду расследование.
— Не уверена, что поняла… Какое расследование?
— Все просто: я хочу расследовать дело Элизабет Бадина. Хочу выяснить, что сорок лет назад произошло с моей матерью, и обличить ее убийцу.
Моя внезапная уверенность показалась смешной мне самому. Эбби была настолько потрясена, что была вынуждена присесть на кушетку. Судя по выражению лица, она даже представить себе не могла такого.
— Кто этот мужчина на внедорожнике, который тебя только что подвез? Я видела вас в окно.
— Его зовут Сэм Хэтэуэй. Он частный детектив, но почти тридцать лет был сотрудником департамента полиции Лос-Анджелеса. Я пригласил его помочь мне в розыске.
Ее лицо по-прежнему выражало чистое незамутненное удивление.
— И как долго ты расследуешь то, что случилось с твоей матерью?
— Почти десять дней.
— И что на тебя вдруг нашло?
— Все очень сложно. Сам толком не знаю, с чего начать. Через десять дней после твоего отъезда из Нью-Йорка я уехал в Массачусетс, чтобы встретиться с Уоллесом Харрисом.
Она вытаращила глаза.
— Ты что, смеешься надо мной?
— Знаю, это может показаться безумным. Я встретился с тем, кто пригласил мою мать на ее последнюю роль.
— Ты хочешь сказать, что встретил Уоллеса Харриса за несколько дней до его смерти?
— Если быть точным — накануне. Но это всего лишь совпадение! Его кончина не имеет ничего общего с моим расследованием… даже если, признаться, вначале у меня были кое-какие сомнения на этот счет.
— Ты меня пугаешь, Дэвид!
— Слушай, об этом было мало кому известно, но Уоллес Харрис был очень болен. Уже несколько лет у него было нарушение мозгового кровообращения.
Я уселся напротив нее на углу низкого столика, пустившись в вымученные объяснения, как я приехал к режиссеру. Роль Кроуфорда я постарался свести до минимума, но из-за сокращений мой рассказ становился неловким и спутанным.
— Уверен, что мы с Хэтэуэем напали на что-то важное. Расследование исчезновения моей матери было халтурой с начала и до конца. Было сделано все, чтобы скрыть правду. Думаю, хотели выгородить мужчину, скорее всего, любовника моей матери, и также, возможно, что и моего отца. Здесь замешаны очень многие: полицейские, тогдашний начальник департамента полиции Лос-Анджелеса, сотрудники ФБР, может быть, окружной прокурор, который работал на Гувера… От дела отстранили даже приятеля Хэтэуэя, так как тот не верил в официальную версию. Все, что могло продвинуть расследование, было умышленно отложено в сторону: чтобы отвести подозрения, даже хотели сделать идеального обвиняемого из безобидного члена съемочной группы. И СМИ все проглотили!