— Невероятно! Как ты это делаешь?
— О, это не такая уж тайна за семью печатями, в основном трудится машина. Самое трудное — заменять недостающие части. Видите, на лице этого мужчины? К счастью, надорвано не так сильно. Иногда я, конечно, не могу ничего сделать, все-таки и у чудес техники есть свой предел возможностей.
Мой взгляд задержался внизу отретушированной фотографии, на самой кромке. В голове у меня зародилась еще смутная мысль.
— Скажи мне, Антонио, ретушь, которую ты делаешь, действует только для фотографий?
— Что вы хотите сказать?
Я указал пальцем на экран.
— Смотри, вот, штамп фотографа и надпись от руки «май 1919 г.» — здесь они хорошо видны, а на оригинале были едва различимы.
— А, это… на самом деле компьютеру без разницы, что фотография, что нет. Все, что есть в исходнике, можно вытащить, если как следует за это возьмешься. Мне случалось реставрировать почтовые открытки с текстом внизу. Знаете, это почти как писать секретное послание лимонным соком и проявлять его, нагревая бумагу. Я делал такое, когда был мальчишкой. Когда я брал в руки спички, мама всегда опасалась, что я устрою пожар.
Я неподвижно замер перед ним, потерявшись в своих мыслях.
— Дэвид, с вами все хорошо?
— Подождешь меня пять минут? Я хотел бы тебе кое-что показать.
Я торопливо вернулся в кабинет и взял черновик письма. Вернувшись в гараж, я протянул его Антонио.
— Что это?
— Письмо, которое было написано сорок лет назад.
— Вашей матерью?
— Да. Коробка, где оно хранилось, немного подмокла. Видишь, мало того что некоторые слова расплылись, так еще и весь низ письма полностью стерся.
— Дайте угадаю: вы хотели бы, чтобы я обработал это письмо теми же инструментами, что и фотографии?
— Это возможно?
Он внимательно посмотрел на письмо, помахал им, разглядывая на свет.
— Я знаю, что полицейские пользуются ультрафиолетовым светом, чтобы заставить проявиться то, что не видно невооруженным глазом…
— Об этом забудь, у меня под рукой нет лаборатории полицейских криминалистов. Я хочу знать, можешь ли ты что-то сделать теми средствами, какими располагаешь.
Несколько секунд он размышлял.
— Я мог бы отсканировать с очень большим разрешением, а затем поиграть с уровнями освещенности. Судя по всему, чернила, которые стекли, не появятся заново, но, если писали с достаточно сильным нажимом, это вполне достижимо.
— Ну что, Антонио, ты только что заполучил нового клиента.
— Нет, не клиента. Вы же не думаете, что я потребую с вас деньги после всего, что вы сделали для меня?
— Это единственное условие, с которым я доверяю тебе это письмо. И я не хочу никаких уступок.