— Я думал, мы могли бы перекусить где-нибудь в городе…
Элизабет поставила поднос на смятые простыни.
— Очень жаль, но у меня нет времени. Мне нужно возвращаться к себе, у меня встреча около полудня.
Подойдя к Кроуфорду, она отобрала у него сигарету.
— Не люблю, когда курят в кровати. Твоя комната будет вонять!
— Строим из себя ворчунью, мисс Бадина?
— На, пей лучше, — сказала она, поднося одну из чашек к его губам.
— Хм, мне никогда не удавалось так хорошо приготовить кофе.
— В этом я и не сомневаюсь. Кофе, которым ты меня угощал, пить было невозможно: можно было подумать, что это просто теплая подкрашенная водичка.
Элизабет обернулась.
— Нет, не шевелись.
— Почему?
— Тебе на лицо падает луч света, это восхитительно. Как жаль, что у меня сейчас нет фотоаппарата под рукой.
— Ты смеешься надо мной!
— Никогда бы не осмелился.
Элизабет взяла его за руку и пальцем погладила его обручальное кольцо.
— Как давно ты женат?
— Бетти, я тебе уже сказал, что не хочу об этом говорить!
— О, не бойся, я не ревнива. Это просто любопытство.
Кроуфорд поднял глаза к потолку.
— Семь лет. Но ты хорошо знаешь, что между нами все кончено.
— Почему же вы тогда остаетесь женатыми?
— Иногда у супружеской пары могут быть сложные обстоятельства…
— Вы хотите сохранить видимость?
— Нет, не это.
— Что же тогда?
— Мы пережили очень тяжелые периоды, но иногда за брак цепляешься непонятно почему. Из страха, что должен будешь принять отказ, которого не предвидел. Мы с Эстеллой заключили нечто вроде перемирия.
— Перемирия? Это предполагает возможность примирения?
— Нет. Это всего лишь означает, что мы не хотим воевать друг с другом. Поговорим о чем-нибудь другом.
— Извини. Мне не следовало докучать тебе этими вопросами.
Кроуфорд отпил еще глоток кофе, чтобы немного помолчать.
— Знаешь, как Джин Тирни[99] стала актрисой?
— Откуда мне знать?
— Однажды она со своей семьей была на экскурсии по студии «Уорнер Бразерс» — ее отец был страховым агентом и знал кое-кого из мира кино. Они находились в кулуарах, когда режиссер Анатоль Литвак увидел ее и сказал: «Вам нужно сниматься в кино, мадмуазель». Ей было всего восемнадцать. Начиная с того дня, несмотря на настороженное отношение отца, она только и мечтала, что о карьере актрисы.
— Почему ты мне все это рассказываешь?
— Потому что представляю себе, что, если бы в твои восемнадцать тебе встретился режиссер, он сказал бы тебе то же самое.
— К несчастью, Санта-Барбара не самое лучшее место для этого!
— Сегодня я поговорю с Уоллесом.
— О чем?
— А ты как думаешь? Я тебе об этом не говорил, но… он не покладая рук трудится над своим будущим фильмом, детективной драмой, в которую очень верит… Я хочу, чтобы он устроил тебе пробы.