— Разве можно возвратить с того света?
— Для бога нет ничего невозможного. Ты должен сеять добро, отринуться ото зла, чистотой помыслов и благочестием ускорить возвращение дочери. Для тебя ведь неведомо, где и как вернётся она к тебе. Может быть, она вернётся к тебе новой дочерью или славой твоего сына.
— Я хотел покончить с собой. Думал, если убью себя, то последую за Тамар. Но и это оказалось не в моей воле.
— Самоубийством, князь, ты ещё больше отягчил бы свои грехи. Ещё больше бед навлёк бы на свою жену и наследника. Лишился бы этой жизни, не удостоился бы и царства небесного.
— Хочу постричься в монахи. Пойду в какой-нибудь глухой монастырь, куда не достигают мирская суета, зло и мерзость этого света. Неустанным постом и умертвлением плоти буду замаливать грехи. Быть может, господь простит меня.
— Постричься в монахи это ты хорошо придумал князь, но…
— Знаю, что скажешь. Скажешь, что преждевременно, что я ещё молод.
— Нет, князь. Чем раньше начинать служение господу, тем лучше. Если бы ты в отрочестве, в возрасте твоего сына вступил в монастырь, для господа это было бы ещё приятней, ибо господь больше прислушивается к невинным…
Мальчик чутко вслушивался в каждое слово. Он почувствовал, что последние слова наставника как бы отвечают голосу его сердца, смутно забрезжил ответ на мучительный вопрос, приоткрылся путь, вступив на который, можно обрести покой и отраду. Мальчик затаил дыхание, чтобы не пропустить ни одного слова, но волнение было сильным, затаённое дыхание не удалось задержать, и оно вырвалось шумным вздохом.
— Кажется, сынок простонал, — встрепенулся Шергил, всё время прислушивающийся к дыханию мальчика.
— Наверное, видит сон. Сны ребёнка чисты и невинны, — шёпотом объяснил Ивлиан. — Некоторым праведникам бог является во сне и внушает вступить на путь святости. Счастливый удел избранников! По внушению господа они с детства избирают путь чистоты, покидают дворцы и отвергают беспечную жизнь, дабы заслужить на том свете вечное блаженство и заступничеством своим облегчить нам наши грехи. Счастливы эти отроки. Печаль родителей, вызванная их уходом, скоро сменяется слезами радости, ибо они постигают высокий удел своих детей, отказавшихся от собственного счастья, чтобы молиться о счастье других, заботиться о чужих душах, а иногда, чтобы взойти ради людей на мученический крест и тем самым навсегда утвердиться около бога. Вступить на путь святости никогда не поздно, и в твоём возрасте многие славные и великие люди, выдающиеся правители и воины, шли в монастырь. Но на тебе, князь, лежит иная обязанность. Наследник княжества, будущий его властелин, пока ещё отрок. Ему пока нужен заботливый отец и воспитатель, который направил бы его способности и таланты на благо родины. Исполни, князь, этот долг, воспитай для трона великой Тамар и Христовой веры надёжного защитника. Когда Цотнэ возмужает и сможет управлять княжеством, ты уйдёшь из мира, если захочешь, и посвятишь себя заботам о спасении души.