С того времени в душе Нестора поселилось беспокойство. Сидя на ступеньке, он вслушивался в стук сбегающих по лестнице каблучков за спиной (а они были слышны еще издалека, еще задолго) и гадал, в каком наряде появится Лиля на этот раз. Он не хотел видеть на ней костюм бледно-мышиного цвета. Даже если бы этот костюм был бы голубым или розовым, все равно не хотел бы.
А все другое принимал с радостью – и когда присаживалась рядом на ступеньку, и когда, не оборачиваясь, пробегала мимо.
Нестор сидел на ступеньке, бегущей вниз.
Никто не обгонял его, никто не садился рядом.
С соседнего, идущего вверх, эскалатора слышались громкие голоса и смех. Там люди стреляли друг в друга краской из пистолетов, бросали хлоппакеты и поднимались веселые, в ярких разноцветных пятнах.
Не нужно было вставать, чтобы видеть это.
Мимо медленно проплывало голубое рекламное слово, нарисованное как раз под перилами, и, поравнявшись с Нестором, остановилось.
Все это уже было, и не один раз: ступенька, люди, слово – все повторялось, да и должно было повторяться внутри ограниченной сферы – с точностью, может быть приблизительной, а может быть – полной, вплоть до засевшей в голове мысли о том, что все повторяется.
Но этот миг, кажется, повторялся много чаще других, которые еще не успели повториться (точнее было бы сказать, не «миг» а «место», употребив соответствующий глагол, – место в облаке событий) – так думал Нестор, хотя это, наверное, было скорее ощущение, нежели мысль.
Рекламное слово сдвинулось с места, и тут же его обогнало корявое матерное, написанное кривым фломастером.
«Почему так? – подумал Нестор. – Как получается, что корявое матерное слово плывет со своей собственной скоростью отдельно от голубого рекламного?»
– Эффект растра, – сказал тут же появившийся человек в шляпе. – Представь, что голубая точка рекламного слова нарисована в глубине тонкой трубочки, из которой она видна только под одним определенным углом, а синяя точка матерного слова нарисована в глубине другой трубочки и тоже видна. Человек переместился и перестал видеть обе точки, но он стал видеть две другие, также нарисованные в глубине тонких трубочек. Но место новой голубой точки и наклон ее трубочки подобраны так, что человеку кажется, что это все та же самая голубая точка, которую он видел раньше, только сдвинувшаяся – на один, скажем, миллиметр. А синяя точка за то же время покажется сдвинувшейся, скажем, на два миллиметра, что тоже определяется тем, как расположены трубочки, сквозь которые она видна. Отсюда разная скорость.