«Нет, не хочу», – подумал Нестор, и лезвие косы изогнулось, стало короче. Теперь это была клюка, крюковатая палка, мгновенье еще – это был зонтик в руке, мгновенье другое – поднятая над головой шварная мибра.
Нестор пошевелил бровями, и части слов встали в правильный порядок – не шварная мибра, а опущенная к ноге мирная швабра.
Но хищный блеск секирного лезвия все еще витал над головами, пока не прилепился, наконец, к лезвию ножа, который Боб не успел еще вернуть в его место за голенищем.
У Бориса, которого звали Боб, был сапог на ноге, в сапоге был гвоздь, а за голенищем сапога – нож.
Нестор опасался насчет этого ножа, потому что ружье, как известно, один раз само стреляет, особенно если висит на стене, ну и нож, как тоже оружие, не должен остаться без дела.
А этот нож с прямым узким лезвием (а иногда – изогнутым в виде саблезубого когтя) и желобком для стока крови явно был способен на что-то большее, чем протыкание булочек с маком.
Конечно, об этих мелочах не стоило беспокоиться, но с тех пор как хищный блеск черной секиры приземлился на его – ножа – лезвии, опасения Нестора обрели реальную силу.
Поэтому Нестор чувствовал себя неуютно, когда Борис, которого звали Боб, со своим ножом оказывался у него за спиной, а это случалось. Нельзя сказать, что Нестор не доверял Борису, но нож и сам по себе мог быть способен на действие.
Нестор думал о ноже, и вокруг ножа, и около, а Борис, которого звали Боб, шел прямо впритык за его спиной. Нестору начинало казаться, что нож, о котором он думал, уже вышел из своего места за голенищем, как месяц из тумана, и, намечая место удара, колет его то в шею, то в спину между лопатками.
– А как поживает твой нож саблезубого вида? – спросил, наконец, Нестор, обернувшись.
– Вообще-то он у меня как штык прямой молодец, – сказал Боб.
– У меня был знакомый топорик, – сказал Нестор, – и он был заточен исключительно под старушек. Как увидит старушку, так хлебом не корми. Силой приходилось удерживать.
– Бывает, – равнодушно произнес Боб.
– А твоего молодца не приходится ли в какие-то моменты жизни удерживать силой? – поинтересовался Нестор.
– Не знаю, – сказал Боб, – мы как бы еще мало знакомы. Но всякий клинок должен получать иногда свой стакан крови.
– Стакан, это не слишком ли много?
– Пусть будет полстакана, если от сердца.
– А с какого сердца он это получит, если нас рядом с ним только двое? – осторожно поинтересовался Нестор.
– Можно спросить у него самого, – Боб положил нож на пол и раскрутил, как играют в бутылочку.
– И что же, мне зарезаться этим ножом, если он на меня покажет? – Нестор смотрел, как крутится нож на полу.