«Вас снимает скрытая камера», – сказал голос из репродуктора.
Нестор прислушался, ожидая услышать стеклянный звук какого-нибудь колокольчика, и тут же услышал.
– Да, – откашлявшись, произнесло неопределенное лицо женского пола, – так и каждый хотел бы перелезть на ту сторону, где лучше.
Нестор сосредоточился взглядом. Это была старуха в черном.
– И что будет, если каждый, кто захочет, начнет перелезать, куда ему вздумается? – сказала старуха.
И все, стоящие рядом, с осуждением посмотрели на Нестора, а один даже показал ему руку с оттопыренным средним пальцем (наверное, иностранец).
Нестор стал пробираться наверх, протискиваясь между людей.
– Куда торопишься, молодой человек, все там будем, – сказала старуха. Та самая, а может быть, уже другая.
Наверху Нестора уже ждали два полицейских – нет, два милиционера. Слово «милиционер», было ближе, можно сказать роднее, как часть утраченного культурного достояния. Розовые овалы лиц под козырьками фуражек. Револьвер желт – так надо. Погоны, аксельбанты и прочие атрибуты. Блестящие пряжки на ремнях. Пряжки вместе с ремнями, впрочем, исчезли, когда Нестор вгляделся, – кажется, они не входили в милицейскую форму.
– Этот? – спросил один другого.
– Этот, – ответил другой.
Они взяли Нестора под руки и, проведя вокруг ограждения, поставили на ленту эскалатора, ведущего вниз.
«Добро пожаловать», – сказал голос из репродуктора.
Это был женский знакомый голос.
На соседнем эскалаторе поднимающиеся наверх люди чихали, сморкались и вытирали слезы. У них были большие носовые платки, – голубые, розовые и в клеточку.
«Наверное, это газовая атака там внизу, слезоточивый какой-нибудь газ – сирень-черемуха», – подумал Нестор. Он разбежался (каким-то образом ему удалось правильно разбежаться) и прыгнул.
Приземлился, спружинив ногами.
Вокруг стояли и причитали старухи, одетые в черное.
– За что терпим? – простонала одна старуха.
– Долго еще нам мучиться? – утирала слезу другая.
– У него спросите, – прошамкала третья, тыча в Нестора пальцем.
Они обступили Нестора – с верхних ступенек и снизу.
– Сам-то, хороший – ни слезинки в глазу, ни сопли в ноздре, – проскрипела какая-то сбоку и высморкалась.
«Блин с вами», – подумал Нестор, и стал подниматься по ступенькам, всех расталкивая.
– От правды не уйдешь, – донеслось до него снизу.
А наверху уже ждали веселые розовые лица под козырьками фуражек.
И раздался, словно отмеряя какую-то долю времени, тонкий звук как бы от стеклянного маятника часов, по недоразумению задевшего край стеклянного же стакана.