- Ты богатый, я знаю. Дюжина червонцев для тебя - мелочь. Я доведу тебя до Ясена, а там ты найдешь деньги.
- Там найду, - подтвердил Алекс.
Теперь только оставалось дождаться темноты. К счастью, Горанович запасся в дорогу водой и продовольствием. Вот только аппетита совсем не было.
- Ешь капитан.
- Не хочу.
- Ешь, - продолжил настаивать себриец, - сил совсем не будет.
Офицер нехотя жевал черный хлеб, запивая его холодной водой из фляги, иначе он бы просто в глотку не полез. Вместе с хлебом он сгрыз пару зубков чеснока. Поначалу не хотел, но потом решил, что для здоровья полезно будет, а целоваться с кем либо, в ближайшие сутки все равно не придется.
- Горанович, а у тебя семья большая?
- Зачем тебе это знать?
- Да в общем-то незачем, просто язык почесать, все равно больше делать нечего.
Воцарилась долгая пауза. Капитан решил, что ответа ждать уже бесполезно, но тут себриец неожиданно заговорил.
- Не очень большая. Жена и три дочки...
- А сыновей нет совсем?
- Совсем нет.
- Так зачем тебе столько денег? Они так много едят?
- Нет, не много, но у меня есть еще долг. Перед самой войной дом в Одреополе купил. Хороший дом, большой, красивый. Денег не хватало, пришлось в долг взять под проценты. Думал, быстро рассчитаюсь, а тут война. Торговля совсем встала, а срок отдачи подходит.
- Понятно...
На этом разговор прервался, Алекс погрузился в свои мысли. Теперь, когда появилась реальная надежда на возвращение, стоило подумать о будущем. А в скором времени капитана Магу ожидало трудное объяснение, почему он жив, а его рота погибла полностью. Вот под эти невеселые мысли он незаметно заснул.
На следующий день самочувствие Алекса стало ухудшаться, поднялась температура, видимо, к контузии добавилась еще и простуда. Он отказался от еды и едва мог поднести флягу ко рту, чтобы глотнуть воды. Вечером обеспокоенный Горанович коснулся лба офицера, чтобы проверить температуру, ладонь контрабандиста показалась офицеру обжигающе холодной.
- Плохо дело. Если ты помрешь, кто мне заплатит?
На этот вопрос капитан не ответил, не до того ему было.
- Пойду лошадь красть, - принял решение Горанович.
После его ухода Алексу стало совсем плохо. Его тошнило, но желудок был пуст, окружающую действительность он воспринимал с трудом. Затем его начал трясти озноб, потом прошиб холодный пот. Как ни странно, после этого стало немного легче, только тело охватила слабость, сердце вяло трепыхалось в груди, пытаясь прогнать по жилам кровь. Во рту пересохло, но не было никаких сил дотянуться до фляги и глотнуть воды.
Снаружи послышались осторожные шаги, следом в пещеру протиснулся вернувшийся Горанович.