- Понятия не имею, - развел руками капитан, - но думаю, что не сам мастер. До этого года у османийской разведки не было причин иметь в районе Коварны агента под личиной портного. Скорее всего, это кто-то из его помощников, закройщик или какой-нибудь пришивальщик пуговиц...
- Браво, капитан, браво, - Вязодубовский бросил на капитана уважительный взгляд. - Я ведь этого Тома проверял, едва только он в Ясене появился. Он - настоящий портной, а вот публику при нем я из виду упустил, каюсь, а там интереснейшие экземпляры оказались. Помните подмастерье, что к вам на квартиру приходил?
- Это молодой, такой? Вертлявый?
- Ну не такой уж и молодой оказался. Агент османийской военной разведки в офицерском чине! Жаль, допросить его уже не удастся, не дался живым. А вот связного его мы прихватили! Живьем-с! Теперь ниточка дальше потянется.
Жандарм хищно оскалился и довольно потер руки, видимо, уже предвкушал орден за поимку шпионов или очередное повышение в чине. Алекса же волновал другой момент в этом деле?
- А мое дело прояснилось, господин ротмистр?
- Прояснилось, - отмахнулся жандарм. - Как вы и полагали, злоумышленники решили, что вы очень важный чин, знающий планы штаба Палканской армии. Ну и решили вас похитить, а попался им несчастный Светлорецкий. Времени на то, чтобы обыскать комнату и опознать убитого, у них не было, а последовавшие облавы убедили в гибели действительно важного лица. Поэтому, ваше появление в живом виде стало для них полной неожиданностью, вот нервы-то и сдали.
- А раненый? - напомнил капитан Магу. - У них должен быть раненый!
- А он и был, - подтвердил Вязодубовский, - они его там же в подвале и прикопали. Сам преставился или помог кто, это меня не интересует, потому, как приговор им, считай, уже вынесен - петля.
На этом их разговор закончился, гнездо османийского шпионажа было разорено, а его "птенцов" ожидала печальная участь. Неделю спустя троих повесили по приговору трибунала, а остальных приговорили к каторжным работам на такие сроки, что обратно их можно было не ждать.
Вот только ни Фелонова, ни Светлорецкого вернуть уже было невозможно. А сам капитан Магу так и остался без мундира, как и еще два десятка офицеров, так и не дождавшихся исполнения своих заказов.