— Сразу видно, ты никогда не пила, — улыбаясь, говорил ценитель вин, блуждая по стану девушки.
А она красивая — эта рабыня Атии. Он и раньше поглядывал на неё, но менять принцессу на рабу, как-то глупо. Зато теперь Тамара в самый раз. С Её Высочеством всё кончено. Их ночные встречи прекратились сразу же, как только третий советник прилёг с императорской дочкой. Атия и красивая и остроумная, любой готов отдать жизнь за её любовь. Только вот Торас не любил. Рыжеволосая была для него просто любовница. Она ни чем не отличалась от других женщин. Без одежд они все одинаковы, будь то принцесса или самая последняя шлюха в притоне. Для Тораса различий не было. Он хорошо понимал, что и для Атии бравый ветеран северных войн был один из многих. Между ними не было чувств, да и страсти тоже. Два одиноких изгоя встретились глазами на очередной пирушки императора. Вот и вся их история любви.
Ещё раз, посмотрев на хрупкую девушку, уплетающую за обе щёки свой скудный ужин, Торас ощутил знакомое тепло в паху. Он не стал дожидаться, когда она доест. Подойдя к рабыне принцессы, капитан накрыл рукою маленькую ладонь. Ему даже не пришлось наклоняться, чтобы поцеловать её тонкую шейку. Тамара быстро сообразила, что к чему, и уже сама висела на шеи Тораса.
Когда всё закончилось Тамара, прикрыв наготу, продолжила ужинать.
— Может, полежишь со мною чуток? — спросил слегка разочарованным голосом капитан.
— Нет, — спокойно ответила она, словно минуту назад не задыхалась от страсти.
— Что-то не так?
— Всё хорошо, Торас. Хочешь, повторим ещё, — уже повернувшись к нему, она улыбнулась во весь рот.
Только вот от улыбки повеяло холодом.
— Тогда я не понимаю, почему ты так ведёшь себя.
— А что, тут понимать? Ты свободный, я рабыня. Нам было хорошо, но не жди, что я растаю от избытка чувств.
— Понятно, — тихо сказал Торас, поднимаясь со скамейки.
Пока он натягивал свои одежды, недавняя любовница старалась не смотреть в его сторону. Она прятала глаза, каждый раз, как только ловила на себе его взгляд.
— Приду завтра, — буркнул капитан, закрывая собою дверь.
Ну вот, она снова одна. Отношения с мужчинами у Тамары не заходили дальше постели. Этому была веская причина. Она рабыня. Её жизнь, тело, чувства принадлежат принцессе.
Выйдя из башни, Торас громко выругался:
— Сука! — и махнув рукою, побрёл в сторону императорского дворца.
Все они одинаковые. Ну, нисколько не задела эта дура.