Пока прибывшая часть разгружалась и осваивалась — Николай, который на тот момент был на полигоне — понял, что если он не выберется сейчас — другой возможности выбраться у него не будет несколько дней. А возможно, и несколько недель. Здесь была группа советских военных советников — и найти дело в Багдаде оказалось проще простого. Тем более что у него была своя машина — подаренная Саддамом Вольво. Его нагрузили поручениями, почтой, документами — и он поехал в Багдад.
За посольством следили, он понял это сразу — иракцы не были искушены в слежке и не находили ничего лучшего, чем сидеть в машинах. Однако, ничего такого не произошло — он вызвал к воротам человека и передал ему всю документацию, какая у него была для посольства. Потом — поехал в сидящий отдельно аппарат ГВС. За ним никто не увязался.
В аппарате ГВС — он передал целую коробку с документами, потом — зашел к Бахметьеву. Тот — сидел в кабинете, в каком то оцепенении. Перед ним — стояла кружка с чаем, большая, местная, медная — полная, он из нее не пил.
— Старшой... — сказал Николай
...
— Старшой...
— А... Садись.
Бахметьев достал еще кружку, набулькал того же. Николай поднес к губам — чай, в который на треть налит спирт. Чай жирный, бедуинский, с солью — но только русские додумались туда и спирта еще... Адское зелье, особенно по жаре.
— Ты чего, старшой?
— Ничего. Хреново всё...
— Жизнь не сказка.
— А?
— Жизнь не сказка. Так мне мать говорила.
— Эт точно.
— Ты чего, старшой. Хочешь, чтобы выслали тебя?
— Да хрен с ним...
— Да ты чего?!
Николай схватил кружку Бахметьева, плеснул на стену. Зелье — разлилось по стене, оставив на ней жирное пятно....
— Э...
Николай провел контрприем, перехватил руку
— Соображай, старшой. Здесь и так г... много. Хочешь, чтобы еще было больше?
— Отпусти...
— Хочешь?
— Я в норме...
— Точно?
— Говорю тебе... отпусти.
Николай так и сделал, отпустил. Бахметьев начал разминать кисть руки и суставы.
— Где так руки научился крутить, аскер?
— Жизнь научила...
Бахметьев сел на свое место
— Да ты сядь, что ты в стойке то стоишь. Продукт вон, разлил...
...
— Короче, я теперь здесь персона нон-грата. Завалился.
— Ясно.
— До конца месяца досижу, наверное. Потом — домой.
...
— В аппарате ГКЭС — твой новый куратор сидит. Представить извини, не могу.
— Я только что там был.
— Вернешься...
— Как его?
— Грузин какой-то. Кабая... вроде.
Грузин — мразь, стукач, закладывает своих. Фарцовщик и валютчик. В Сирии обосрался по маковку, вышибли оттуда. Не верь ему.
— Кто он?
Бахметьев мрачно усмехнулся
— Кто-кто. Стукач наш. Вроде не засвечен, передвигаться по городу может. В любом случае — он только передаточное звено, приедет мой сменщик — будешь работать с ним напрямую или как. Я скажу ему про тебя...