— Нет.
— И хорошо.
Машина на большой скорости приближалась к КП, катя по ровному бетону летного поля
— В Управлении хотят твоей крови...
— Пусть подавятся...
— Я не про это...
Кларидж нажал на кнопку — и стекло, отделяющее водительское место медленно поползло вверх...
— Я про то, что ты сделал в Ливане. Эффектно, признаюсь, очень эффектно.
— Я еще не писал рапорт — а ты уже знаешь, о чем идет речь?
— Да брось. Мир переменился. Там обосрались — а здесь воняет...
Значит, либо де Маранш, либо израильтяне. Вот ублюдок...
— Чего тебе надо, Дьюи?
— Всего лишь спасти твою задницу от инквизиции.
— Ой ли?
Кларидж поднял руки, затем сделал знак
— Мир. Помнишь еще?
— Мир — автоматически повторил Авраткакис — мы слишком старые и слишком скверные, чтобы верить этому. Давай, выкладывай, что там у тебя на уме.
— Ты знаешь о том, что я возглавляю отдел по борьбе с терроризмом?
— Догадываюсь.
В ЦРУ это было абсолютно нормально — можно было десять лет сидеть с человеком за соседними столами и не знать, чем он занимается.
— Так вот, есть решение. Пока оно еще витает в воздухе, но скоро будет претворено в жизнь. Ты знаешь, что такое Альфа?
— Что-то слышал. Спецподразделение восемьдесят второй воздушно-десантной[84]?
— Нет, русская группа Альфа. Официально — создано в целях борьбы с терроризмом. Хатауэй в свое время столкнулся с ними[85]...
— Вот именно. Когда русским в Афганистане не понравился диктатор — свергала его как раз Альфа. Ее следы — обнаружены и в Никарагуа, и на Кубе, и наверное еще где-то, где мы не знаем. Мы считаем, что именно Альфа — провела операцию по освобождению советских военнопленных в Пакистане[86]. Группа, занимающаяся антитерроризмом на бумаге — но на самом деле занимается она совсем другим. Представляешь, как удобно.
— Еще бы... — сказал Авратакис, думая о своем, о наболевшем
— Что мешает нам перенять опыт русских?
— Может, нежелание оправдываться потом перед Конгрессом?
Кларидж хохотнул
— И это тоже. Но десяток избранных народом сукиных сынов не помешают нам делать дело. Хватит нам цацкаться с коммунистами, пора угостить их тем же дерьмом, которым они угощают нас. Согласен
— Не пойму, зачем тебе я
— Как раз для того, чтобы не пришлось оправдываться перед Конгрессом.
— То есть, ты хочешь скормить меня им?
— Да брось. Своих не сдаем.
— С каких пор я стал своим?
— С таких... — Кларидж откинулся на спинку сидения — не думай, Гас, что мы тут такие сукины сыны, закрытый клуб для избранных, с черным шарфом и гвоздичной сигаретой для опознания своих. Это не так. Все видят, как ты пашешь. И как ты ненавидишь коммунизм. Это и есть проходной билет в наш маленький клуб. Ты ненавидишь коммунизм, Гас. Добро пожаловать...