В Вашингтоне — сейчас было самое благословенное время года: невыносимая летняя жара убралась, а вместе с ней — убрались и орды политиканов, делающие этот город намного хуже, чем он есть на самом деле. Шла ожесточенная предвыборная кампания, Джордж Буш уже появился в США, представив все это, как будто раненый но не сдавшийся герой возвращается из вражеского плена, от коммунистов. Ему удалось на этом обогнать его демократического конкурента, Майкла Дукакиса — но это было связано не с силой Буша, а со слабостью Дукакиса, черствого и абсолютно нехаризматичного политика. К тому же со скверной пиар — командой.
На базу ВВС Эндрюс ЦРУ прислало машину. Тот самый Понтиак, который он обычно брал в гараже — он сам называл его «большая черная птица». Было смешно... одно воспоминание у него было связано с машинами этой марки. Его вербовали не куда-нибудь, а в IBM, большой синий Тома Уотсона[83] после университета. Вербовщик обратил внимание на старую машину. Сказал, что в IBM неофициальным стандартом является Понтиак. Когда он думал — к нему пришел вербовщик ЦРУ и спросил, нравятся ли ему игры в темных переулках, и не хочет ли он послужить Родине. Он согласился — и теперь тоже катался на Понтиаке, только черном.
Смех и грех...
У машины стоял старина Ал. Парень из рейнджеров, его сильно потрепало во Вьетнаме. Разведывательная группа Калифорния, второй позиционный район, им надо было определить местонахождение штаба усиленного вьетконговского полка и навести на него «больших уродов» — Б52, обрушивающих бомбы с заоблачных высот на грешную землю. Какой-то урод в штабе ВВС неправильно прочитал координаты — и случайной бомбой едва не накрыло самих американцев. Ал был признан негодным к воинской службе — и ЦРУ взяло его себе.
— Как оно, сэр? — поприветствовал он Авратакиса, сходящего с трапа
— Все то же дерьмо — ответил Авратакис — в Лэнгли боятся, что я сбегу
— Возможно, сэр. Наверху сегодня жарко, собрались большие люди и требуют вас. Как можно быстрее, сэр.
— Окей, поехали...
Спину жгли злые взгляды бойцов Шестой команды ВМФ, которые тоже сходили с самолета. Понятное дело — он то хотя бы знает ставки в игре. А они — просто получают приказы, которые, как оказывается не стоят и плевка.
— Сэр?
— Поехали, поехали...
Сзади — стекла на Понтиаке были затонированы до такой степени, что он очень был похож на катафалк
Авратакис сел в машину
— Привет, Гас... — сказал ему сидевший на соседнем сидении Дьюи Кларидж — удивлен?
Авратакис и в самом деле был удивлен. Дьюи Кларидж — один из крутых сукиных сынов с самого — самого верха, по рангу как минимум равный ему. Работал на московской станции — почти обязательная ступень в карьере для людей с самого верха. Затем продвигался по скользкой и обрывистой карьерной лестнице в самом Лэнгли. Умудрился не запачкаться в афганском деле — хотя это удалось очень немногим, учитывая то, на какие ставки шла игра еще два года назад, на высшие ставки за всю историю ЦРУ. Сейчас — по данным Авратакиса он занимался чем-то, связанным с Ливией и странами Магриба.