— Понял, сэр.
— Что происходит?! — пробормотал конгрессмен
— Происходит то, сукин ты сын, что я пытаюсь спасти твою задницу! Не вставай!
Сегодня — фортуна была на стороне помощника директора ЦРУ. Бюрократическая система есть бюрократическая система — в фургончике не было мигалки, и он не смог обогнать машину ЦРУ, чтобы прижать ее к обочине. Лгать полиции об угоне машины они не посмели — и Олдсмобиль после получаса безумной гонки влетел на базу Эндрюс. У него были правительственные номера, поэтому их пропустили — а фургону тут и делать было нечего. У одного из дальних ангаров — грел моторы С21 — правительственный самолет.
Надо сказать, что спецпрокурор среагировал достаточно быстро. Когда Авратакис выезжал с базы Эндрюс — он увидел, что там его поджидает целая делегация. Черный Шевроле Каприс — машина ФБР, еще Бьюик — видимо, личная машина спецпрокурора, полицейский Форд дорожной полиции и тот самый фургон. Мигалки включены не были.
— Останови — велел Авратакис
Он вышел из машины, пошел по обочине навстречу копам. В Бьюике открылась дверь — и с водительского места появился спецпрокурор. Так и есть — машина его. Залысины, черный, строгий костюм — как будто его не подняли посреди ночи.
— Я могу обвинить вас в препятствии правосудию — вместо приветствия сказал Джулиани
— Попробуйте.
Какое-то время — они мерили друг друга взглядами — спецпрокурор и помощник директора ЦРУ. Потом — Джулиани усмехнулся
— Понять не могу, какого хрена вы связались с этим алкоголиком и наркоманом? Это же позор нашего Конгресса.
— Чарли Уилсон — лучшее, что я видел за долгие годы в нашей власти — ответил Авратакис — он может бухать, принимать наркотики и трахать легкодоступных баб, но когда приходит время действовать, он идет и действует. И не сливает друзей, мать твою, за грош, когда все провалилось и начинают искать виноватых. Впрочем... бессмысленно, ты, судейский сукин сын, никогда этого не поймешь. Тебе бы с красными сражаться, а не с собственными патриотами.
— Чем такие патриоты, лучше вообще никаких — с этими словами Джулиани направился к своей машине
Авратакис — только сплюнул на землю и направился к своей машине. Черт, Чарли, почему бы тебе и в самом деле не завязать с выпивкой, мать твою...
Израиль, Тель-Авив
Международный аэропорт Бен-Гурион
20 июня 1988 года
Маленький самолетик с двумя промежуточными посадками — в Шенноне и в Рамштайне — наконец прибыл в Израиль.
За то время, пока они летели, Чарли Уилсон успел и проспаться, и похмелился, как смог и даже немного принял еще — очень уж голова болела. Успел он и понять, что ему угрожало — его избиратели народ в какой-то степени терпимый — но изнасилования они не потерпят. Господи... он все время пытался вспомнить эту вечеринку... ничего, только женский смех, какие-то здравицы и шатающийся под ногами пол. Сколько же он тогда выпил?