Уголовники или прикидываются?
Попов полез из машины нарочито неаккуратно, ударился головой. Захохотали — точно уголовники. Если бы косили — вряд ли бы захохотали, у слуг государевых на первом месте вбитая в мозг дисциплина...
— Чо, мусорок, застрял...
— Осунься... — резко приказал кто-то — сними с него колпак...
Чьи — то руки сдернули колпак
— Вылазь, мусорок.
— Милости прошу к нашему шалашу! — издевательским тоном сказал другой.
Попов вылез — раз приглашают, отказываться как то...
Какое-то здание — два этажа, кирпич, но площадь такая... в общем за сотню квадратов несколько раз перешагнули[1]. Сад, в саду горят фонари, зелень, беседка, садик небольшой, но ухоженный. И явно не огород — признаков посадок не наблюдается, все для души.
Но самое главное — пятеро у машины, еще двое — видны в глубине сада, что-то вроде патруля. Из тех, которые у машины — у двоих автоматы Калашникова, АКС-74У, у третьего — УЗИ. Патрульные — вооружены оба, похоже что АКМами. На семерых — пять автоматных стволов... это в Союзе, где один автомат в городе уже ЧП. Подзапустили обстановочку, подзапустили...
— Шагай, мусорила...
— А дождь нам капал на рыло... — запел самый низкий из всех
— Нишкни, Соленый...
Дом приближался — в темноте, из некоторых окон лился золотистый свет, некоторые были глухо зашторены. У дома, слева — что-то вроде стоянки для машин, просто отсыпанная гравием площадка. Из того что видно — белая Волга, Мерседес...
— Сюда...
Открылась дверь. Еще один. В руках — длинное, американское ружье с перезарядкой цевьем[2], он такие видел в Афгане — в подарок наверх шли.
— Чо...
— Через плечо. Отскочи...
Парень отступил назад.
Прошли, не разуваясь. Везде горел свет. Первая же комната — огромная, со столом, на столе — чего только нет. Кстати, наверное, как раз то, чего нет в обычных ереванских магазинах с пустыми и полупустыми полками...
Сидят человек десять. Есть по виду нормальные, есть уркаганы. Но в каждом есть... то, что чует только опытный сыскарь — надлом и вызов, типичное для блатного, отвергающего общество...
Один — показывал какие-то фокусы с картами братве, карты были магазинные, не самодельные, так и порхали в руках. Когда ввели Попова — шум, разговоров прекратился моментально, как будто отрезали...
— Мас хиляю, зырю кент, а за ним петляет мент... — наконец сказал картежный фокусник — ты кого в дом привел...
— Нишкни, Зорик.
Из другой комнаты, шурша модной бамбуковой занавеской — появился человек. И уже по тому, как вытянулись едва ли не в струнку находившиеся в комнате блатные, Попов понял, что перед ним тот, кого он и искал, тот, у кого были ответы, по меньшей мере, на часть вопросов, тот, который мог стать его союзником в борьбе с группой предателей в армянском УКГБ и республиканских партийных органах — а мог просто его убить.