— Показывайте, где обитаете. — сказал Альхор.
— Ты…
— Потом поговорим. Наедине. Вначале разберемся с вашей бандой и подумаем, как вас уберечь от наказания. Еремей вас прибить лично хочет.
— Я его лично убью. — прошипел Алик. Личные счеты? Видимо да. Зеленые глаза так и полыхают.
— Успокойся. Эмоции держать при себе надо, а не показывать их всем подряд. — Альхор подошел к кустам.
Внутри кустарника была яма, закрытая старым железом и ветками. Дверь в берлогу была настоящая. По сути это был сарай поставленный в яме. Утепленные стены. Труба. Альхор заглянул внутрь. Помещение примерно пять на три метра. Небольшой стол, печка из железной бочке. Несколько старых матрасов. Старые потертые кресла. Ковры на стенах. На матрасах куртки, ватное одеяло.
— Уютно у вас тут. А это видимо пропавшая девочка. — Альхор откинул одеяло, под котором пряталась беглянка. Девочка была без сознания или в глубоком сне. На лице синяки. Одежды нет. Бинты, повязки. Много синяков. — Кто это ее?
— Есть идеи? — огрызнулся Алик.
— Разберемся. Собирайтесь. Поедем в министерство. Девочку в больницу отвезем.
— Ты понимаешь, что если этот козел получит ее в свои руки, то он ее угробит! — выпалил Алик.
— Если она не окажется в больнице, то помрет. Поехали. — беря на руки девочку и заматывая ее в одеяло, сказал Альхор. Никто спорить не стал, но по глазам было видно, что они ему не доверяют. Только ничего поделать не могли.
В больницу они заехали по дороге. Девочку без вопросов сразу забрали. После этого они подъехали к министерству.
— В больницу отправь кого-нибудь из охраны, к девочке, что я туда привез. Лана Потапова. К ней никого не пускать из родственников и друзей, до моего дальнейшего распоряжения. Этих ребят посадите куда-нибудь. Обыскать и накормить. Головой отвечаете, чтоб не сбежали. — велел он дежурному.
— Сейчас все сделаем.
— Надеюсь на этого. А мы с тобой пойдем пройдемся. — подтолкнув Алика в спину, он кивнул в сторону улицы.
— И куда мы? — если Алик и боялся, то виду не подавал. А он боялся.
— Будешь мне свою версию произошедшего рассказывать. — Усмехнулся Альхор.
— Почему на улице?
— Потому что в приемной сидит твоя мать. А я не знаю, может у меня желание тебе уши надрать захочется. Не при ней же это делать? Точно моих методов воспитания не поймет. — Альхор заметил, как Алик машинально потер уши.
— Что за история с этой девочкой?
— С Ланой? Она на три класса старше меня учится. Один раз увидел, что в коридоре слезы льет.
— И вывел на разговор. — заводя машину продолжил Альхор.
— Да. Все банально и грустно. Мать второй раз замуж вышла. Отчим приставать к девчонке начал. Той домой идти не охота. Я и предложил у нас в берлоге прятаться до прихода матери. Этот урод настроил ее мать против нас. Мол девчонка с плохой кампанией связалась. Караулить пытались ее после школы. Мы все равно ее вытаскивали. Эта война с Еремеем длилась около месяца. Тут ее мать уехала в столицу к сестре. Он ее дома запер. В школу не пустил. Хоть и не уберегли, все равно вытащить ее пытались. Только сами попались. Еремей решил ее продать в подпольный бардель. Не могли же мы этого допустить?