Ассистента звали Аллан Владимирович.
Кстати, лечить спящих оказалось даже немного проще, чем бодрствующих. И вообще Скворцов от регулярных тренировок, как уже говорилось, прогрессировал. Эффективность лечения, правда, пока не повысилась, но зато сильно сократились периоды моей релаксации. Теперь максимальным сроком, за который способности точно вернутся на исходный уровень, стала неделя, но примерно в половине случаев хватало двух-трех дней.
Денег мы не брали принципиально, но пациенты все равно рвались как-то отблагодарить нас. В результате они тащили коньяк и черную икру и лишь изредка — торты. Икру забирал я, коньяк оставался Ефремову. Причем в таких количествах, что я предупредил Ивана Антоновича — кодировать от алкоголизма ни разу не пробовал и пробовать не хочу, но он только посмеялся.
Торты шли Таисии.
— Купили бы вы, что ли, машину, — как-то раз предложил я, когда мы уже ночью, на последней электричке, возвращались из Подольска, от очередного лежачего больного.
— А вы почему не купите?
— Рылом не вышел. Откуда у лаборанта, пусть и не очень бедного, деньги на авто? А вы все-таки известнейший писатель.
— Ничего, уже вторая половина марта, а там и до настоящей весны недалеко. Будем ездить на вашем мотоцикле.
— Под дождем, градом, фонтанами грязи от встречных и попутных грузовиков…
— Но вас-то это не пугает, раз ездите. Нет у меня времени на автомобиль! Его же обслуживать надо.
— С теми пробегами, которые будут у вас, это два раза в год по два часа максимум. Если вам тяжело, я могу взять техобслуживание машины на себя, мне нетрудно. И, чтобы вас совесть не мучила, сам буду иногда этой тачкой пользоваться. Невесту куда-нибудь свозить вместе с родителями, если такое вдруг понадобится. Или цветной телевизор отвезти потребителю, на «Яве» это хоть и возможно, но сопряжено с большими неудобствами.
— В СССР еще нет цветного телевидения.
— К тому моменту, когда вас удастся дожать до покупки машины, оно уже точно будет.
— М-да… давайте лучше сменим тему. Например, рассмотрим некоторые детали взаимодействия ваших воплощений тут и там.
Ну да, я уже посвятил Ефремова в тонкости общей жизни Скворцова и Антонова, когда он примерно через месяц после нашего знакомства спросил, выдержит ли моя легенда хоть сколько-нибудь серьезную проверку.
— Вы считаете, что Скворцов и Антонов — одна личность, — продолжал Иван Антонович. — Но это не так уж бесспорно. Я ведь заказывал вам аналитические материалы не только потому, что они мне были нужны для книги. Специально подобрал темы так, чтобы вы часть писали здесь, а часть — там. Так вот, их авторы — разные люди. Стиль очень похож, но профессионалу — а я смею надеяться, что им являюсь — все же видна разница. Она невелика, однако несомненна. И еще — вызвала ли у вас затруднения необходимость писать почерком Скворцова?