Вот при таких условиях Алексей Николаевич, пожалуй, будет взаимодействовать со мной на равных. Ну, а мне остается только убедить в истинности своих выкладок самого себя. Навсегда не нужно, хватит где-то на год-полтора. Главная из них будет заключаться в том, что Скворцов не самостоятельная личность, а всего лишь аватара Антонова, причем не такая уж для него и ценная.
Чуть забегая вперед, могу сказать, что это у меня получилось довольно быстро, но разумеется, не совсем так, как задумывалось. Я просто научился на какое-то время — поначалу довольно короткое — мысленно становиться Антоновым здесь.
Вера это просекла сразу. Когда она как-то раз зашла ко мне в момент тренировки на быстрое перевоплошение в Антонова, то просто испугалась.
— Витенька, милый, что с тобой?
— Э… вроде ничего… вот сейчас точно ничего, — буркнул я, с некоторым усилием сбрасывая личину из будущего.
— Ох, да как же это… ты был какой-то совсем чужой, недобрый, и на меня смотрел, как прямо я не знаю… как на какую-то досадную помеху. Я тебе помешала, да? Ты скажи, я не обижусь!
— Нет, Вер, ну что ты, я тебе всегда рад. Просто мне скоро предстоит встреча с одним довольно влиятельным, очень умным и, возможно, в какой-то мере опасным человеком. А чтобы победить дракона, надо на какое-то время самому стать им. Вот я и тренируюсь.
— Вить, а может, не надо?
— Надо, Вера, надо, — вздохнул я. — Иди сюда, тебя необходимо срочно поцеловать, чтоб ты зря не волновалась.
Зато завлабу Антонов, похоже, даже понравился.
— Знаете, Виктор, — как-то раз сказал он мне (причем именно мне, а не Антонову), — вы явно взрослеете, но почему-то дискретно. Иногда даже кажетесь опытным, немало пожившим человеком, а потом вдруг раз — и все снова как было. Ну вот зачем вы вчера заявили Маргарите, что от высокочастотного излучения на коже растут бородавки?
— Чтобы она и близко к включенному дифрактометру не подходила. Для объяснения ей, в чем для нее может заключаться действительная опасность, потребовалось бы на два порядка больше времени, да и то без гарантии.
— Зато она теперь ходит за Сашей хвостом и спрашивает, не излучает ли то, это или вон то. Даже про форвакуумный насос ухитрилась спросить!
— И Саша не догадался сказать, что да, конечно, еще как излучает, особенно на километровых волнах? Тогда он и будет виноват, когда она сунет палец под ремень.
В конце сентября мне удалось потренироваться в ограничении своих возможностей согласно пожеланию Ефремова — правда, первый блин вышел комом. Или, точнее, второй, потому что первый опыт я проводил на себе, прямо как Пастер, и он прошел вполне удачно.