— Что теперь? — она разглядывала пустоту между камней.
— Тот, кто создал это место, не намеревался выпускать нас. Нужно идти к свету, — Лили махнула за плечо. — Может, это выход.
— Или нет.
— Выход из магии всегда есть, — сказала Нейлан, словно знала о магии, хотя не было книг, и в Элтекон маги не заходили с детства отца.
Но многие знали о магии, что выход есть.
Лили вытянула руку.
— Идем.
Меланта вытянула пальцы и крепко впилась в Лили. Она видела преобразование девочек, знала, что боли не будет, но замешкалась.
— Я знаю, что ты не любишь бальные платья, но все не так плохо.
— Ха-ха, — она быстро вдохнула. — Я ужасно выгляжу в черном.
Конечно, нет. Лили потянула ее в арку, пятясь. Тихое шипение, шелест, вспышка угольной пыли, и платье Меланты сменилось слоями тонких юбок, черных и в сотне кристалликов, сияющих как звезды. Простой корсет был как влитой. Она была потрясающей.
— Отлично. Я выгляжу как подгоревший кекс.
Лазурь фыркнула.
— Молчи. Ты хотя бы в синем.
Корал развернулась.
— Зачем платья, если их никто не видит?
— Может, тут укрывались король-солдат и его придворные, — сказала Лили.
— Кажется, я все еще в своих сапогах, — Меланта смотрела на ногу в туфельке, украшенной бриллиантом, что было самой изящной ее обувью. Она топнула ногой. — Сапоги.
— Конечно, — сказала Нейлан. — Платья — иллюзии.
Айви заскулила. Она была бледнее обычного.
Мара обняла ее.
— Больно?
Айви покачала головой.
Девочки шевелили ногами и вытягивали руки. Лили взмахнула руками, скрестила их на груди. Она ощущала нечто, похожее на барьер в арке. Она провела ладонями по рукам, ощущая только голую кожу. Любопытно, но думать об этом было некогда. Нужно было вывести девочек.
Она повела их с Гвен рядом с собой, их ладони были близко, но не соединены. Она не смотрела на потолок, не могла сосредоточиться на чернильной тьме, так что скользила взглядом по разным растениям в хорошо ухоженном саду, узнавая лишь несколько. Лиловые лютики, пепельно-черные зимовники, розы полночных оттенков. Инжир склонился над низкой скамейкой, ветви были тяжелыми от черно-лиловых плодов. Растения не могли быть настоящими, расти так глубоко под землей. Так ведь? Она сорвала листочек с низкой изгороди и раздавила пальцами. Ломался, как настоящий листочек. Она понюхала. И пах настоящим.
— Кто мог быть тут садовником? — сказала она.
— Идемте отсюда, и тогда сможешь думать, сколько хочешь, — сказала Гвен.
Ей не нужно было бояться. Лили не собиралась сходить с главного пути. Ее целью был золотой свет в дальнем конце сада.
— Может, ответ ждать не придется, — сказала Хейзел.