А сам он в зеркале проверял: нет, лицо у него было другое, тоньше, как у мамы, и не эти зубы… Да и вообще… Боже мой, когда нет уже человека, так это стыдно такое помнить, он ведь его любил. Все ж таки истинной правды о себе не в силах вынести никто.
А уже темнело. На улице Железнодорожной прохожих в такое время не было. Стоял незнакомый высокий человек в белом плаще, смотрел на него.
— Как оно, — спросил человек. — Ничего?
— Ничего, — ответил он и хотел пойти дальше, но тот пошел с ним. Человек был нестарый, с черной бородкой, что-то пробормотал про себя, потом громче:
— Серо.
Вокруг были серые дома.
— Да, — ответил он.
— Но солнце будет, — подтвердил человек. — Солнце не погаснет. А?
Человек остановился, поднял, прощаясь, руку:
— А?