Но прежде чем они подошли – аплодировали уже все. И уцелевшие в бою циркачи, и просто зеваки. И даже военные из других частей. «Браво!» – крикнул кто-то.
– Да ты, я смотрю, тут национальный герой, – язвительно произнес офицер.
В следующее мгновение ему жестоко завернули руки за спину. Артем застонал сквозь зубы. Мячики раскатились по серой платформе.
Толпа недобро загудела.
– Отпустите его!
Офицер достал из кармашка потрепанной рубашки удостоверение. Поднял над головой, не раскрывая.
– СМЕРШ, – пронеслось по рядам. – Смерть шпионам.
– В чем он виноват? – снова голос из толпы.
– Мы разберемся.
– Да щас, – Гудинян вышел вперед. Артем удивился. Обычно трусоватый фокусник вдруг стал решительным и смелым.
Хотя… Артем усмехнулся… Юра все равно отчаянно трусил.
– Разбирайтесь прямо перед нами, – потребовал Гудинян. – А то пропадет человек, и поминай, как звали. Знаем мы такое. Он наш. Мы его не оставим.
– Точно, – циркачи загудели, заговорили разом. Словно то, что Гудинян набрался смелости, делало всех остальных раза в три храбрее и сильнее. – Он наш, цирковой.
Артем выпрямился. Надо же. Неожиданный момент для гордости. Но ощущения все равно – потрясающие.
– Он арестован, как дезертир. Дело будет разбираться военным трибуналом. Это ему еще повезло.
Рука офицера потянулась к кобуре. Гудинян усмехнулся – как-то странно, желчно. Иногда Артем забывал, что фокусник гораздо старше его самого. Тридцать с чем-то лет. Почти старик для метро. Он родился еще до Катастрофы.
Гудинян взмахнул рукой.
– Скажи: абра-кадабра!
Офицер заморгал.
– Что?
В руке Гудиняна оказался пистолет. Черный, блестящий. Офицер неверяще смотрел, рука дернулась к кобуре… Пустая!
– Блядь! – офицер вскинул голову. – Пистолет верни, дебил.
Солдаты наставили автоматы на Гудиняна. Фокусник усмехнулся, продолжая играть пистолетом. Перекидывал его из руки в руку, вертел на пальце. Быстро, ловко, красиво. Артист.
– Юра, – негромко позвал Артем. Сделал шаг к фокуснику, поднимая руку. – Юра, не надо.
Циркачи вдруг надвинулись со всех сторон. Солдаты растерянно оглядывались.
– Юра, верни оружие. Хватит играться.
Артем поймал взгляд Гудиняна и покачал головой. Не надо. Хватит на сегодня жертв. Фокусник помедлил. Затем перекинул пистолет рукоятью вперед и протянул офицеру.
Артем кивнул. Оглядел родные лица циркачей. Они ловили его взгляд и кивали ему – да, брат. Мы с тобой, брат. Держись, брат.
На Гудиняна страшно было смотреть. На шее вздулись вены, в виске билась жилка. Фокусник с трудом держал себя в руках. «Не надо, Юра, – взглядом сказал Артем. – Все будет в порядке».