– Когда ж ты всё успел?
– Э-э… – Он машет рукой. – Тебе не понять. Ты еще паренек, пацан. Химичить надо.
Я смотрю на него: лет на восемь, а то и на все десять меня моложе.
– Тебе внове, а я переведал. Дурак был. Пацан, как ты. Хотел, знаешь, до моря добраться. Пацан был. – Он усмехается из-под тулупа. – У меня хоть калымить тут можно, хозяйство.
– И для детей?
– Ну, их только двое.
– Так ты говорил – лесенка.
– Нет, это у соседки.
– Вы что, с жинкой помогаете ей, что ли?
Он смотрит на меня очумело. Заболтался.
– Ладно. Пора. Пока.
Я открываю ему дверь. Ветер. Очень пахнет на станции карболкой, войной пахнет, как давным-давно. Карболкой с креозотом шпалы пропитывают.
– Главный кондуктор! И машинист с третьего номера! – гремит на всю товарную станцию голос из репродуктора. – Время отправляться! Отправляйтесь! Время отправляться! Вам открыт прямой семафор!
И опять мы едем. Опять сопки с лиственницами, вдали на сопках снег.
Вот появились и валуны-диабазы, совсем как моя якутская тайга. Это ведь всё на той же долготе, только на юге. Но, слава богу, мы едем, а то три часа стояли – всюду ремонтируют дороги. Еще до Амурской области, до «Ерофей Палыча» почти 300 километров.
Кривые, мрачные избы на станции «Веселый».
Ночь. Станция «Жанна», граница с Амурской областью. Кто-то на гармошке наяривает «Гоп со смыком».
Амурская область. И сразу нырнули прямо в туннель в горе, как в преисподнюю, пахнет серой. Какой длинный-длинный черный туннель. Клубится дым.
Вынырнули. И опять чинят дорогу. Но здесь у баб, у девок отчаянный, тоскливый дикий вид. Заключенные? Здоровенные какие-то парни сбоку. Охрана?
И опять туннели в два, в три километра. Часовые. Проволока. Дождь. От Облучья до Хабаровска еще опять километров 300. Будем ли утром в Хабаровске? Почти семь часов простояли в Архаре.
– Опасайся пускать попутчиков. Кругом лагеря.
Приморье. Часа через два Уссурийск.
От самой Зеи вокруг только степи. И необычные столбы. Один столб упирается в другой столб, будто вытянулся во весь рост и хочет опрокинуть. Нет, подпирает изо всех сил.
Как странно: мне жалко расставаться с моей платформой. Ко всему привыкает человек. А мне было здесь хорошо…
Дождь идет, мелкий. Сыплет и сыплет без остановки. Темнеет уже. Ветер. Гладкая зеленая степь. Скоро Уссурийск.
Ночь. Уссурийск. Дождь прошел. Пахнет цветами.
Утро. Замечательный городок Уссурийск. Беленький, чистенький, в зелени весь. Такой уютный, так хорошо распланирован. Будто это южный город под Дальневосточным солнцем. Недаром, оказывается, он выбран, он первый: самый красивый, самый ухоженный на весь Дальний Восток.