Я смотрела на дубовый стол коменданта, на массивные колонны грубого камня, упирающиеся в потолок, и не могла понять, отчего жмёт сердце. Не об этом ли я мечтала последние два года? Теперь моё желание осуществилось, но получила ли я то, что хотела? Странный парадокс.
— Мне страшно, — призналась я, тронув Викса за плечо. Даже дорогая ткань его пиджака теперь казалась родной. Словно крошечный элемент, связывающий меня с родными землями и прошлым. Нас. Обоих.
— Арли, здесь из страшного только твои почти черные глаза. Не напрягайся! Сейчас зарегистрируемся и пойдем узнавать расписание экзаменов. Смотри, оса!
Викс ткнул в воздух пальцем, а я резко обернулась. Парень засмеялся и похлопал меня по плечу.
— Муха, всего-то. Стра-а-ашна-а-ая, — покривлялся он. А затем наклонился и в ухо прошептал: — Уверен, девчонку с тобой поселят.
Он кивнул в сторону темноволосой абитуриентки, что сидела на диванчике и сжимала в руках небольшой чемоданчик. Румяная, а глазища — как будто вычерченные чернилами на белоснежном лице. Явно не местная. Густые чёрные волосы, сплетённые в косу, свисали до пояса.
Я отвернулась. Мысли копошились в голове, будто черви помойные. И куда меня занесло? Я дрожала от наплыва сомнений, а рассудок, спрятавшийся за баррикадой мыслей, отвечал: за что боролась, на то и напоролась. Добро пожаловать в неизвестность, Арлинда! Добро пожаловать в самостоятельную жизнь. Здесь ты заботишься о себе сама и не имеешь права на ошибку. Как и права на грусть и нерешительность. Никто больше не постоит за тебя. Никто не укроет в объятиях, когда над тобой нависнут тени…
Вгляделась в мрачноватое лицо товарища, укрытое густыми тенями, в плавный, горестный изгиб его губ… Интересно, Викс так же себя чувствует?
Отвернулась, машинально вылупившись на красные лаковые ботинки красавицы-абитуриентки. Вряд ли Викс разделит со мной тоску… У него на этих землях есть прапрадед-ректор, которого он с любовью зовёт дядей. А, значит, он не одинок.
— Следующий, — проворчала седая комендант, поправляя огромные очки и доставая огромный кусок пожелтевшей бумаги.
Черноокая поднялась с места, прижимая к груди чемоданчик. И робко направилась к столу, щёлкая лаковыми ботинками. Для своей красоты она держалась слишком сдержанно, что настораживало.
— Имя! — выкрикнула комендант, задрав голову.
— Нимеридис, — она замялась и, обернувшись через плечо, бросила робкий взгляд на Викса, а затем на меня. — Тэн Чжу, — и тихо выдохнула в сторону.
— Громче! Вы что плохо ели, что имя четко не назовете? Как экзамены сдавать собрались? — бубнила комендант, выцарапывая буквы на желтоватой бумаге. Черное перо умело бегало, а затем замерло. — Адрес?