Я застонала и откинула голову назад. Его горячие поцелуи сводили с ума, а крепкие руки придерживали на весу. Эриман остановился и присел на деревянное сидение в углу. Поманил за собой. Я впервые задержалась взглядом на его теле. Широкой груди, что вздымалась высоко, его бёдрах и крепких ногах. И желании, которого он не стеснялся.
— Малыш, иди ко мне…
Я потянулась к нему, как цветок к алейну. Опустилась на колени рядом с ним. Утонула в сладких объятиях, будто в языках пламени, и прижалась к Эри. Жажда раздирала меня, и, казалось, я никогда не сумею насытиться. Горячими, как раскалённое железо, прикосновениями. Страстными поцелуями. Запретными ласками, от которых хотелось кричать и подаваться ему навстречу.
— Никто меня у тебя не отберёт, — прошептала я сквозь сбивающееся дыхание. — Никакие пророчества, никакие отметины. Что бы нам ни сказали, что бы ни было в прошлом. Мою любовь никто не отнимет. Никто, слышишь?!
Я собирала с его губ поцелуи вместе с капельками воды. Ласкала, приближая к пределу, и с наслаждением впитывала его стоны. И молила Вездесущих лишь об одном: чтобы эти сладкие секунды не заканчивались.
Не было ни боли, ни страха. Только жажда, что преследовала нас обоих. Хотелось глотать его страсть и топить свой огонь прикосновениями. Его, моими, нашими.
Эриман был осторожен и нежен. Лишь когда по телу посыпались колючие, как иголки, спазмы, он отпустил себя, прижимая меня к себе так сильно, что я едва дышала. Я закричала. Кричала так громко, что казалось азиты в плафонах померкли. Эриман согнулся и, прикусив мне плечо, зарычал:
— Мне всегда тебя мало будет… Я. Люблю. Тебя.
А у меня перед глазами распускались лилии. Обжигающие огненные, благородные тигровые, нежные белые. Вспыхивали шестиконечными звездами во тьме и превращались в искры, затапливая тело огнём. Я кричала, сгорая в его объятиях. И увлекала его за собой в магму.
Боль разлилась по плечу под ладонью Эри. Последняя звезда вспыхнула во тьме, и меня понесло вниз. Распахнула глаза и встретила его взгляд. Вот он, Эриман. Мой родной. Мой нежный.
— Я люблю тебя, — прошептала ему в плечо, сбиваясь. Сердце колотилось, как гонг. — И, какой бы ни была правда, никогда ни о чём не пожалею.
Он опустил голову, и мокрые волосы защекотали мою разгорячённую спину. Глубокое дыхание забирало все мои опасения и страхи, дарило покой сердцу. Тёплая вода смывала хлопья пепла с кожи Эримана, и на плече ещё ярче выделилась шестиконечная звезда. Наша общая беда. Или спасение. Кто знает?
Эриман долго ухаживал за мной. Натирал мягкой тканью спину и живот, не переставая, целовал и ласкал, будто хотел исследовать каждый сантиметр моего тела. Мягкая пена размягчила наши волнения, а вода смыла их остатки в водосток.