Не прорицатель, не оракул,
Не тамада, что жив в веках:
Гость — македонец Симон Дракул
Поднялся с чашею в руках.
Он чтил грузинское застолье —
Ту широту, что без границ.
Но озорство и своеволье
Грозили нам из-под ресниц.
Не то, чтобы ввязаться в драку,
Но, спор затеяв, плачь не плачь,
Был неуступчив Симон Дракул,
Задира, великан, силач.
Сказал ученым и поэтам,
Сидящим с важностью вокруг,
Что ни совета, ни ответа
Не ждет от докторов наук.
Что предпочтет всегда он дома,
Да и от родины вдали,
Изысканному, неземному
Простые запахи земли.
Что нас он уверять не станет,
Что все мы в сердце навсегда…
…А вот грузинские крестьяне —
Навеки, а не на года…
Все помнит: как спокойны руки,
По-доброму насмешлив взгляд:
— Не мудрецы для них мы — внуки.
И им не жалко… пусть шалят.
Их трудолюбье вековое,
Терпенье — им не зря дано.
Известно что-то им такое,
Что нам неведомо, темно.
Их — близких для земли — не сгубишь
Ничем. Они сильнее нас.
Вот с дружеским недружелюбьем
С меня не сводит Симон глаз.
В меня прицеливаясь стоя,
Вдруг крикнул: — Ты не хулиган!..
Ну, вот скажи мне, что ты стоишь?
Босым ты бегал по лугам?..
Умел без повода и страха
Полезть, коль надо, на рожон?..
Ты не охотник, и не пахарь.
Обманщик! Пьешь и пьешь боржом!..
А Драгица — жена — с опаской
Сигналы мужу подает:
Мол, здесь банкет, а он неласков,
Да и боржом совсем не пьет…
Не надо, Драгица, не надо!
Воинственный уместен пыл.
Ведь искренность таким зарядом
Банкет наш превратила в пир.
Он яростен? Так что ж такого?
Обиды — детская игра.
В нем прямота мастерового,
Вся эта грубость от добра.
Кто буйство красок с пира сманит?
Кто в рог дерзанья не трубил?
Был осторожным Пиросмани?
А тихим Леонидзе был?
Где Грузия — там чувства на кон!
Сердца и горы — все размах!..
Гость — македонец Симон Дракул
Пирует с чашею в руках!..