Навсегда (Окунев) - страница 25

На первую страницу
Твои глаза изумлены:
— Да тут рояль. Клавиатура!..
— Та самая, что в три струны.
Ты в руки взял: совсем неплохо…
Заглядываешь, что внутри…
Считаешь — нет ли тут подвоха…
Элементарно: только три.
Считай, но все-таки смекай-ка
Своим заносчивым умом,
Не сколько струн на балалайке,
А сколько струн в тебе самом.

БЕРЕГИТЕ «СИНЮЮ ПТИЦУ»

Как хочется к истоку возвратиться…
К истоку чувства путь совсем простой:
И я иду на встречу с «Синей птицей».
— В который раз?.. — вы спросите.
                                    — В шестой!
В шестой! Но как на первое свиданье,
Как будто повторений в жизни нет.
О, эта первозданность ожиданья!
Притихли дети. В зале гаснет свет…
Сейчас начнется!.. Но едва в кроватках
Проснувшись, прыгнули Титиль, Митиль,
Как пыль, взлетев, все съела без остатка.
Лежалая, не сказочная пыль.
И сник сосед мой. Чем же оправдаться
За причиненное мальчишке зло?..
Убийственное слово: «Декорация!»
Мне было страшно слышать от него.

«Идет французский фильм…»

Идет французский фильм. Смотри не опоздай.
В Москве тбилисский гость. Ты и его проведай.
Прощается Апрель. Сулит премьеры Май.
Спеши. И каждый день считай своей победой.
Я фильмы прозевал. Я медленней живу.
Коротких встреч с тобой, листаю я страницы.
Тебе не до меня. Бреду через Москву
И верю: о тебе опять мне сон приснится.
Ты дома, иль в гостях, иль снова входишь в зал,
Где через пять минут угаснут искры люстры.
…А то, что я вчера тебе не досказал,—
Ведь это только жизнь… а ты живешь искусством.
Но будет час, когда сквозь призрачный экран,
Сквозь зыбкость миражей изображенной страсти
Проступят раны строк, проступят строки ран.
Последней в этот раз ты не досмотришь части.
И осенит тебя: «Помилуй и спаси!..»
Но в страшный миг, когда такое произносят,
Троллейбусы полны и не найдешь такси.
Трамвай, хотя б трамвай!.. Но где-то черти носят!
Не новый вариант. Он был во все века.
— Что я наделала!.. — …И, если ехать прямо,
В ловушку попадешь наверняка:
Ворота раскрывает мелодрама.
…Но мы затормозим на всем скаку.
И смерть мою опередим минуты на три.
Не кайся. Не вгоняй себя в тоску.
Не суетись. Сиди себе в театре…

«Москва. Февральский вечер…»

Москва. Февральский вечер. В человеке
Раздумья поднимается волна.
Когда он видит, как играют греки,
Трагедией сближая времена.
Когда Электра требует возмездья
За боль, за кровь, за брата и отца —
Нет зала, нет!.. Лишь небо и созвездья…
Лишь небо, и созвездья, и сердца…
И вторит хор металлу заклинаний —
Эллады зов не смолкнет никогда.
И слышатся все голоса страданий:
И каждый стон, и каждая беда.

О МУЖЕСТВЕ

Вас упрекнут:
                — Вы слишком сентиментальны…
Следующая страница