Рядовой Сталинградского фронта Василий Шукшин…
Он держал оборону на подступах к Сталинграду…
Слышу голос:
— Товарищ поэт, подожди, не спеши,
Тут не надо выдумывать,
лишних эмоций не надо.
Не Шукшин, а Лопахин.
Условность искусства. Кино.
И погиб не от пули.
С каждым может такое случиться.
Ах, любители точностей,
вам ничего не дано,
Кроме факта.
Поэзия правды для вас небылица.
А она-то реальностей ваших сильней и точней,
Рядом с ней доказательства ваши —
вранье, буквоедство.
Вот в чем высшая точность:
вся тяжесть далеких тех дней
Навалилась махиной на честное русское сердце.
И последние кадры: Шукшин.
Он в шеренге бойцов.
Этот миг фронтовою, единственной меркою мерьте:
Пропыленный насквозь,
с изможденным и грустным лицом.
Ну какая тут съемка,
когда нет и часа до смерти!
Вот тебе и кино!
Орудийный чуть слышится гром.
Он лежит на траве.
И никто уже слезы не прячет.
И сомнения нет: это именно в сорок втором
Пал в сраженье солдат.
Только так.
Только так. Не иначе.
Это так для меня. Не могло по-иному случиться.
И мне видится вот что: во времени несокрушим,
На Мамаевом
рядом с Михаилом Кульчицким
Сибиряк, но теперь сталинградец:
Василий Шукшин.