– А где Женька? – спрашивает Сережка у Наташки.
Они все уже помирились, и Маринка вовсю раскачивается на качелях, а другая, рыжая Маринка прыгает от радости и бежит домой: Сережка сказал, что купит ей билет и еще мороженое в стаканчике, если она за это отдаст ему картинку с ковбоем, которая у нее над кроватью висит, а ей и не жалко ни капельки, ей этот ковбой уже надоел, она прямо сейчас его принесет.
Наташка оглядывается по сторонам, пожимает плечами. Дескать, не знаю я, где Женька. И тут мне становится по-настоящему страшно, потому что Женька – это у нас я, и вот же я тут стою, на краю волейбольной площадки, у всех на виду, а Наташка меня не видит, и Сережка не видит, и вообще никто. Я им кричу: «Вот же я, вот!» – но они не слышат, потому что почти никто, почти никогда не слышит, как дерево разговаривает, даже если оно уже не просто «разговаривает», а очень громко кричит. А подойти сзади и хлопнуть по плечу я теперь не могу, потому что у меня корни, потому что у меня яблочки маленькие, мне их вырастить надо, ну и вообще, не выкапываться же из-за какого-то дурацкого кино, да и нельзя мне выкапываться, завяну ведь, и как же тогда?
Мне водить, как всегда. Да я и не против.
Стою столбом в самом центре двора, влажная от вечерней росы трава холодит босые ступни, колючий какой-то колосок забрался под коленку, щекотно.
Ничего не вижу, вообще ничегошеньки. Глаза мои закрыты, захочешь – не откроешь. Да и против правил это – глаза открывать. А правила нужны, когда играешь. Интересных игр без правил не бывает; все известные мне игры без правил – скука смертная, хуже того, скука бессмертная, неодолимая, непобедимая, зеленая, как болотная ряска, тоска, так что если уж согласился играть, будь любезен соблюдать правила, пока игра не закончится. Потом – другое дело.
Я уже в который раз согласился играть и – ну да, снова стою столбом. Ничего не вижу. Зато слышу преотлично, да и говорить могу. Не так плохо.
Слышу, все слышу, а как же. Визжат, пищат, хохочут бесенята мелкие, галчата крикливые, замурзанные. Весело им. Известное дело, веселее быть мышкой, чем кошкой – в начале игры. Зато кошкой хорошо быть в финале, если ты ловок, конечно. Неуклюжий кот – посмешище, мышам – счастье, но играть с таким скучно. Все уцелеют и будут довольны, но вряд ли еще хоть раз позовут играть незадачливого хищника.
Я не так уж ловок, но и не совсем растяпа, поэтому меня часто зовут играть. Очень часто. Со мной интересно. Мышатам моим до самого конца будет казаться, будто исход игры под вопросом, не предрешен.