— Все в полном порядке! — выделяя каждое слово, произнесла я. — И для Вас я — не Лари. Так называют меня только близкие друзья, а их у меня очень немного.
— И что же надо сделать, чтобы стать твоим другом? — поинтересовался он.
— Прежде всего, заслужить доверие.
— Значит, не доверяешь, — грустно усмехнулся Ардар. — И что же я сделал не так?
Я промолчала. Не объяснять же ему, что я вообще не знаю ни того, кто он, ни откуда, и чего ожидать от него. На это у меня не было ни душевных сил, ни настроения.
— А Раллену ты, выходит, доверяла… — задумчиво протянул он.
— Полностью и абсолютно, — ответила я, пожелала ему «спокойной ночи» и сделала вид, что засыпаю. Никакие разговоры я сейчас вынести была не в силах.
Напоминание о Раллене вызвало новый виток тоски, и мне захотелось завыть в голос. Спать я уже не могла совсем. Дождавшись, когда Ардар отойдет от меня на приличное расстояние, я потихоньку встала, подошла незаметно к охранному контуру и расплела немного магическое плетение, чтобы иметь возможность проскользнуть в образовавшуюся дыру. Выбравшись за пределы круга, я рванула бегом в темноту степи и бежала до тех пор, пока огоньки наших костров не стали едва видны. Я понимала, что в степи могут быть дикие звери, что здесь небезопасно, но находиться сейчас среди людей было для меня невыносимо.
Я упала на землю и разрыдалась в голос. Чувство брошенности и полного одиночества разрывало душу, и я изливала свою боль слезами. Так прошло довольно много времени, пока все слезы не были выплаканы, а в груди не поселилась тянущая тупая боль. Тогда я встала, вытерла от слез лицо и медленно побрела на огоньки костров. Вернувшись в лагерь, я заплела дыру в щите, улеглась на свою «постель» и провалилась в сон.
Утром я проснулась с тяжелой головой, опухшим от слез лицом и с той же тупой болью в груди. Холодная вода, которой я умылась из фляжки, немного привела меня в чувство, но разговаривать с кем бы то ни было абсолютно не хотелось. Поэтому, молча позавтракав, я собрала свои вещи и, взобравшись на коня, тронулась вместе со всеми в путь.
В дороге ко мне приблизилась Фаррада и тихо, чтобы никто не услышал, поинтересовалась:
— Госпожа, я вижу, вы нашли общий язык с господином Ардаром? Ну и как он, хороший любовник?
От удивления мои глаза стали круглыми, брови взлетели вверх, а челюсть бухнулась вниз и не желала возвращаться на место. Мы с Фаррадой были достаточно близки, и я ей полностью доверяла, так что подобные разговоры на личные темы были для нас обычным явлением. Но заданный вопрос меня вогнал в ступор.