– Про… фессор… – наконец удалось ей произнести. – Вы Профессор!
Он ухмыльнулся:
– Профессор. Охотник… Какая разница. Называй меня как хочешь.
Манон выгнулась и закричала что есть мочи. Белый свет мощного прожектора снова ослепил ее большие голубые глаза. Кожаные ремни впились в запястья.
Поворот. Прилив лавы к голове. Возвращение в исходное положение.
В поле зрения какой-то мужчина. Незнакомый.
– Итак, ты действительно утратила всякое представление о том, что происходит, – сказал он. – Забавно… Можно подумать, с каждым оборотом ты воскресаешь, подобная самой себе. «Eadem mutata resurgo», помнишь, Манон? Может, ты сама – спираль?
Он прикоснулся к обнаженной груди девушки и провел кончиком пальца по уплотнению ее шрамов.
– А мы-то думали, что ты снова можешь представлять опасность, что к тебе вернулись все твои способности… Я так и решил, когда увидел тебя в метро. И даже испугался, что ты сможешь узнать грабителя, который приходил три года назад! Что ты прервешь… мое блистательное существование… Было бы жалко, правда?
Манон постаралась абстрагироваться от ситуации. Она сконцентрировала все свое внимание на разговоре. Необходимо узнать. Узнать всего на одну минуту. Но все же узнать.
Узнать, прежде чем забыть.
– Вас… вас было много?
Ее разглядывали два ледяных глаза. Охотник снял со стеллажа у себя за спиной банку с фенолом и стал перекатывать ее в ладонях.
– Слушай, пожалуй, я сейчас позабавлюсь с тобой. Это будет, – он потрогал лобок Манон, – что-то необыкновенное. Несколько часов назад я перекрасил тебе волосы, а ты об этом даже не помнишь…
Он наслаждался выражением удивления на лице девушки.
– Ну да, теперь ты рыжая. Меня возбуждают только рыжие шлюхи… Очевидно, из-за этого янтарного цвета, так напоминающего пламя… Ты даже не помнишь, как побывала, правда недолго, в моей печи для хлеба. Что за веселые игры – ожоги, жара… А ведь ты пробыла там всю ночь, обвешанная датчиками, позволяющими мне следить за некоторыми твоими биологическими данными! Сердце, давление, выделения. Ты даже обмочилась, пришлось тебя мыть! Гадкая девчонка!
Манон, в слезах, трясла головой:
– Нет… Вы лжете…
– Нет, я тебе не лгу. Знаешь, другие женщины на этой стадии умоляют меня. Они, кажется, готовы на все, лишь бы я пощадил их. Но ты… ты узница мгновения. Ты даже не задумываешься, где ты находишься. В каком городе. Во Франции или в другой стране? Ищут ли тебя? Когда ты умрешь? И как себя чувствует твой брат, наш красавчик Фредерик?
– Фредерик? Откуда вы…
– Постой-ка… Вот что будет особенно интересно…
Ардэр вытащил из кармана джинсов фотографию и поднес ее к носу Манон: