Когда архидьякон оставил жену и тестя в гостинице «Чептер-хаус» и направился к господам Коксу и Каммингу, он довольно смутно представлял, зачем туда идёт. Джентльмены в обстоятельствах, понуждающих искать юридической помощи, склонны заявляться к своим адвокатам без особой нужды — и обычно говорят о таковых визитах как о тягостной обязанности. Адвокаты, со своей стороны, обычно не видят в этих визитах необходимости, хотя вполне согласны с тем, что они тягостны: джентльмены во время подобных визитов нередко к своему замешательству понимают, что им нечего сказать. Они говорят немного о политике, немного о погоде, задают несколько глупых вопросов по поводу своего иска и уходят, проведя полчаса в обшарпанной приёмной с младшим клерком и десять минут — в обществе членов фирмы. На сем дело, за которым джентльмен ехал в Лондон, возможно за полторы сотни миль, заканчивается. Разумеется, он идёт в театр и обедает в клубе у знакомого, дня три-четыре наслаждается холостяцкой свободой; и даже если желание развеяться было основной причиной поездки, жене он об этом не говорит.
Замужние дамы, когда вашим супругам необходимо повидаться с адвокатами, встречи эти обычно происходят именно так, как описано.
Архидьякон и мысли не допускал о том, чтобы покинуть Лондон, не побывав у господ Кокса и Камминга, однако ему пока нечего было им сказать. Игра закончилась; он ясно видел, что мистера Хардинга не переубедить, оставалось лишь оплатить счета и забыть о деле, а я думаю, все понимают, что какая бы цель ни привела джентльмена в адвокатскую контору, он никогда не идёт туда оплатить счета.
Впрочем, в глазах господ Кокса и Камминга доктор Грантли олицетворял духовную власть Барчестерской епархии, как мистер Чодвик — светскую, и такого великого человека нельзя было полчаса томить в приёмной. Нам нет надобности выслушивать всю горечь, с которой архидьякон рассказывал Коксу и Каммингу о слабости своего тестя и крушении всех их надежд на триумф, нет надобности повторять различные возгласы изумления, с которыми была принята эта скорбная весть. Ничего трагического не произошло, хотя мистера Кокса, низенького господина с бычьей шеей, чуть не хватил апоплексический удар при первой попытке выговорить роковое слово «отставка»!
Вновь и вновь пытался мистер Кокс убедить архидьякона, что тому следует образумить господина смотрителя.
— Восемьсот фунтов в год! — сказал мистер Кокс.
— И никаких обязанностей! — подхватил мистер Камминг.
— Личного состояния, как я понимаю, нет, — заметил мистер Кокс.
— Ни шиллинга, — подтвердил мистер Камминг очень тихо, качая головой.