Никто в правительстве не догадался отдать приоритет отправке этих огромных запасов грузов, и в результате Владивосток превратился в самый большой склад в мире: порт был полностью забит, поля и пляжи в радиусе многих километров от города заполнены скопившимися товарами. Чего тут только не было: оружие, сырье и предметы роскоши, например тысяча автомобилей, которые даже не были вынуты из контейнеров. По словам специалиста по истории американской интервенции, «эти товары, памятник неэффективности царского режима, который за них так и не заплатил, лежали в доках и громоздились на полях под открытым небом горой [из] тюков хлопка, миллионов патронов, 37 000 колесных пар для поездов, стальных рельсов в количестве, достаточном для того, чтобы построить третий путь от Владивостока до Петрограда, и колючей проволоки, которой хватило бы, чтобы огородить всю Сибирь»>{149}. Настоящим piece de resistance.[131] была субмарина, вероятно, предназначавшаяся для патрулирования Японского моря. Всего по тем деньгам в порту скопилось товаров на умопомрачительную сумму — от 750 миллионов до 1 миллиарда долларов. Вся эта колоссальная куча товаров не только гнила в сравнительно мягком, но влажном климате Владивостока, но и начала привлекать внимание большевиков, хотя те еще не сумели завладеть городом.
Эта своего рода пещера Аладдина сыграла важную роль в вовлечении Транссиба в Гражданскую войну, разразившуюся вслед за Октябрьской революцией, поскольку последняя послужила предлогом для военного вмешательства со стороны таких государств, как Англия, США, Япония и Франция, каждое из которых действовало весьма противоречивым образом.
После Октябрьской революции 1917 года, когда большевики свергли Временное правительство, пришедшее в результате Февральской революции в марте того же года на смену царскому режиму, в Брест-Литовске, на западе России, начались мирные переговоры с Германией, продлившиеся несколько месяцев. Хотя большевики контролировали большую часть Европейской России, оказалось, что распространить свое влияние на остальную территорию империи им было не так-то просто.
Союзники питали надежды на то, что в случае своевременного вмешательства и при определенной удаче с большевиками удастся покончить. Правительства этих стран имели весьма слабое представление о характере или причинах Октябрьской революции и сильно недооценивали поддержку народных масс. Или, если быть более точным, не осознавали всю глубину ненависти к царскому режиму. Сибирская интервенция была одной из попыток поддержать борьбу белых против красных. На севере небольшой контингент войск под командованием англичан и при некоторой поддержке американцев должен был высадиться за Полярным кругом в Мурманске для того, чтобы обеспечить охрану военных грузов, скопившихся в Архангельске (где порт зимой замерзает). В Прибалтике также надеялись на антибольшевистское восстание. Финляндия, в свою очередь, тоже боролась за свободу. С другой стороны, в Баку (ныне столице Азербайджана) англичане сражались бок о бок с армянскими революционерами в тщетной попытке не дать туркам захватить город и получить доступ к нефтяным месторождениям. Хотя ситуация оправдывалась конкретными условиями, она свидетельствовала о творившейся в то время неразберихе, в которой англичане не могли решить, на чьей же они стороне, учитывая, что их главным врагом (до перемирия, заключенного в ноябре 1918 года) по-прежнему оставались немцы. У Британии не было четкой политики, так как Министерство иностранных дел действительно хотело, чтобы Советская Россия вступила в войну с Германией, но при этом поддерживало самых яростных врагов большевиков, что едва ли способствовало достижению этой цели. Почти все, кто заявлял о своем намерении выступить против большевиков, вскоре начинали получать деньги от английского правительства.