— Наложите на нее обездвиживающие чары.
— Нельзя, она под воздействием целительной магии, возможен конфликт магий различных направлений, а это приведет к нежелательным последствиям. Организм может прекратить восстановление, а повторное применение подобного воздействия будет неэффективным в восьми случаях из десяти.
— Так сейчас она безумна?
— Нет, я бы сказал точнее — нестабильна. Заклинание ее зацепило, и теперь сказываются последствия, особенно сильно проявляются, когда девушка волнуется. К завтрашнему утру она вернется в нормальное состояние.
— Я понял. Как долго к ней нельзя применять никакие чары?
— До завтрашнего утра.
Я вздохнул. Очевидно, этот сумасшедший день грозит перейти в не менее сумасшедшую ночь.
— Хорошо, господин лекарь, я заберу ее с собой и прослежу, чтобы она не подверглась магическому воздействию.
— Благодарю, это для ее же пользы. Понимаю, какое это неудобство для вас, но я подумал, что раз они ваши подопечные…
— Вы все правильно подумали, — перебил я лекаря, — ведите меня к ней, а заодно дайте настойку.
Лея:
Я сидела в кресле у камина и упорно хранила молчание. Только что у нас с Альтаром состоялся весьма неприятный спор:
— Может ты уже успокоишься и ляжешь спать? Истерикой делу не поможешь.
— Я не могу спать, вам что, непонятно? Там близкий мне человек погибнуть может, я должна быть рядом.
— Да что ты сделаешь? С ним рядом лучшие дворцовые лекари.
— Я могла бы отдать ему свою энергию, он бы восстановился быстрее.
— Нельзя вмешиваться в процесс, нарушишь цепочку, и он погибнет.
— Это они так говорят, просто боятся рискнуть, а он из-за этих трусов может умереть.
— И почему они силой не влили в тебя эту успокоительную настойку? — вздохнул Альтар.
— Лекарь запретил. Сказал, что могу запустить в них боевым заклинанием и подорвать последние силы.
— За что ему только деньги платят, не может справиться с мелкой магичкой.
— А будь ваша воля, вы бы меня одеялом спеленали и в кровать засунули, а может даже кляп в рот затолкали! Где вам понять, что значит за кого-то беспокоиться!
— Я тебя неблагодарную из канавы вытащил, а потом в лазарет перенес. Сижу тут, как нянька, а ты еще огрызаешься!
— А кто вас просит сидеть со мной? Отпустите в лазарет и спите спокойно.
— Ну иди в свой лазарет.
— Правда? — я даже подскочила от радости.
— Нет, думал если разрешу, то перестанешь канючить.
— Я канючу?
— Не я.
— Да вы…, да с вами без толку разговаривать, — я отвернулась к огню и уже под нос пробурчала — бесчувственный.
— Вот так мы и сидели молча в комнате Альтара. Он растянулся на кровати в черных брюках, белой рубашке и босиком. Я была в том, в чем диор утащил меня из лазарета — длинной белой рубашке, немного великоватой, и тоже босиком. Ноги поджала под себя, грея озябшие ступни, и положила на них подбородок, руками обхватив колени. В душе разливалась такая тоска, а еще тревога, страх потерять близкого друга. Разве может судьба быть такой жестокой? Неужели дарит мне дорого человека, чтобы затем отобрать? Как я буду дальше без Эрика, без моего славного умного эльтара? Он ведь из-за меня пошел в ту кондитерскую, хотел развеселить, порадовать. Я виновата, что он попал в переделку. Я горько вздохнула. Через некоторое время услышала, как выровнялось дыхание Альтара. Повернув голову, увидела, что маг уснул. Глаза были закрыты, грудь мерно вздымалась. Я очень тихо опустила ноги на пушистую шкуру у камина, почти не дыша, поднялась с кресла и сделала осторожный шаг. Один шаг, второй, третий, достигнув двери, протянула руку и… 'Стоять!' — послышалось с кровати. Я рванула ручку на себя, но не успела дверь раскрыться и наполовину, как Альтар обхватил меня сзади, затем взвалил к себе на плечо и потащил брыкающуюся и сопротивляющуюся к кровати. Бросив меня на покрывало, он сказал: