— Я ценю это. Наверно. Но мой отец патрульный. И хороший человек. Поэтому я отказываюсь верить, что система абсолютно нарушена.
Он мягко засмеялся.
— Боже праведный. Патрульный? Что ж, я в пролете. Ни за что не получу его благословения.
— Не увиливай.
Он вздохнул.
— Я не собираюсь врать тебе, не о своих чувствах. И, насколько мне известно, любой мужчина, который делает то, что тот ублюдок сделал с моей сестрой, должен ожидать, что получит возмездие от ее мужа, либо брата, либо отца.
Отца. Мой отец. Слава богу, что мне никогда не придется узнать, способен ли этот хороший, законопослушный человек, на такой вид правосудия Эрика.
— Давай не будем говорить обо всем этом, — сказал он, смягчив тон. — Давай говорить о блинчиках и прочей ерунде.
Я кивнула. Эти переживания не должны обязательно появиться на нашем пути. И мы не должны быть обязательно вместе. То, что он сейчас обнимал меня, что наша невероятная афера каким-то образом выбралась их тех десятифунтовых стен и стала этим — нашими двумя теплыми телами и сплетенными в моей постели — этого я никак не могла предугадать.
А я не хотела растрачивать это чудесное настоящее, беспокоясь о будущем, которое, возможно, никогда и не настанет.
Я развернулась и закрылась в сильных руках и мужском тепле. Укуталась в теле, которое предлагало мне все, что мог предложить мужчина, будь-то удовольствие или страсть, или самые темные глубины верности и чести. Укуталась неопределенностью и неизбежностью. Укуталась во все хорошее и плохое, прекрасное и отвратительное, черное и белое, и серое. И зеленое.
Все, что делает мужчину достойным любви.
Все, что заставляет женщину бежать. В его объятия или подальше от него.
Глава 12
— Эй.
Мир под моими веками был темно-розовым, и я заглянула за эти занавески, чтобы увидеть мужчину из моих фантазий, сидящим возле меня на кровати. Он скрестил ноги, простыни и одеяла обвивались вокруг его талии. И боже, он выглядел замечательно.
— Доброе утро, — пробормотала я, стараясь не дышать несвежим дыханием на своего любовника.
— И тебе доброе утро. Я собирался в душ, если только тебе не нужно туда первой.
— О, дай я почищу зубы. Две минуты. — Отбросив простыни, я чувствовала странную смесь самоуверенности и обольстительности, пока голая обходила кровать. Занавески были закрыты, но свет все же пробирался сквозь щели и из коридора. Я стрельнула взглядом в Эрика через плечо, предостерегая его взгляд.
— Не торопись, — сказал он с самодовольной полуулыбкой на губах.
Он по-прежнему сидел в кровати, когда я вернулась из ванной, и наблюдал за тем, как я надевала трусики, бюстгальтер, штаны для йоги и топ. Я уставилась прямо на него, когда натянула кардиган и выправила волосы из-под воротника. Я поставила руки на бедра.