Господи, думаю, неужели правда Галка?
А она уже несется ко мне через улицу, размахивая сумкой цвета клубничного варенья, и автомобили тормозят, повинуясь красному сигналу, а водители небось матерят сейчас сумасшедшую бабу, сам бы материл на их месте, но я не на их месте, а на своем, стою на тротуаре, ощущаю затылком живительный холод фонарного столба, который помогает мне удержаться на ногах, пока она бежит, смеется и, кажется, плачет, или это я плачу, не знаю, черт его разберет, где заканчиваюсь я, и начинается Галка, нет такой границы, и не было никогда, мало ли, что казалось мне, дураку.
Добежала, обняла, прижалась всем телом, горячая какая, а ладони ледяные, как всегда, в смысле, совсем как раньше.
– Галка, – вздыхаю, – как же это тупо было – жить без тебя столько лет.
Глядит серьезно, кивает:
– Да уж, ничего хорошего.
– Больше не отпущу, – говорю.
А она укоризненно качает головой. Не то собирается сказать: «Поздно спохватился», – не то спросить: «А тогда зачем отпустил?» – в любом случае будет права, потому что расстались мы нехорошо, очень скверно расстались, если называть вещи своими именами, и даже тогда я понимал, что сам виноват, но думал – и ладно, и пусть, чем хуже, тем лучше.
– Знаю, – говорю, – знаю, сам дурак – был десять лет назад. Того меня уже давным-давно нет, а который есть, получил плохое наследство, доживает никчемную жизнь того дурака, но он, в смысле, я – хороший. Очень. Увидишь.
– Уже вижу, – кивает. – Пошли к тебе. Потом поговорим.
Когда Галка сняла рубашку, которую я выдал ей вместо банного халата, и начала одеваться – неторопливо, тщательно – я чуть не умер. Хотя, конечно, глупо было предполагать, что она вот так сразу возьмет и останется у меня навсегда. Я же ни черта о ней не знаю – как живет, где, с кем? Может, у нее муж и трое детей. Или кошачий приют в пригороде. Или просто аквариум с цихлидами, которых пора кормить. За десять лет можно успеть завести очень много домашних питомцев.
– Ты не разучился варить кофе? – спрашивает. – У меня еще есть полчаса.
Полчаса. И все, что ли? Совсем? – думал я, разжигая огонь. Тут же залил его водой – так дрожали руки – и, чертыхаясь, включил другую конфорку. Забыл положить кардамон, просыпал на плиту имбирь, еще и кофе упустил, пока метался по кухне в поисках сигарет, так что вторая конфорка тоже временно вышла из строя. Но все это, конечно, ерунда.