Я с облегчением понял, что рыцарский турнир отменяется. И одновременно окончательно перестал понимать все остальное. В частности, откуда все-таки он взялся на мою голову. И какого черта.
– Хорошо, – говорю, – ладно, блог, предположим. Ну и читал бы себе на здоровье. Я-то тебе зачем? И, собственно, как ты меня нашел? Я сам еще три дня назад не знал, что меня сюда занесет. А ты прямо в отель явился.
– А я тебя выследил. Я хороший сыщик. Говорю же, не бросай меня в Рейхенбахский водопад!
Мальчик наконец расслабился, и улыбка стала обаятельной, я бы сказал, даже обезоруживающей. Настолько, что я, пожалуй, готов продолжить разговор. Все равно позавтракать собирался.
– Значит так, – сказал я. – Фрюштюк я, понятное дело, проспал. Поэтому сейчас пойду в кафе. Хочешь – присоединяйся. Расскажешь, как ты меня нашел, это действительно интересно. А потом объяснишь, на кой черт тебе это понадобилось.
– У меня есть просьба, – честно предупредил он. – Огромная!
– Вот ее отложи напоследок. После третьей чашки кофе я добрею, примерно как Карабас-Барабас на сороковом чихе. Подожди меня тут, я оденусь и выйду. И не смотри так, никуда я не сбегу. Не настолько ты грозен, чтобы из окна третьего этажа от тебя удирать.
Одевался я нарочно медленно, пусть понервничает. Я иногда люблю помучить людей, особенно непрошеных утренних визитеров. И ведь нигде от них не скроешься, вот что поразительно.
Зато когда я спустился в холл, мальчик аж подпрыгнул от облегчения. По улице не шел – летел, не касаясь земли. Трещал без умолку, рассказывал какие-то новости из жизни общих знакомых, но я слушал вполуха, тембр голоса у него ничего, не противный, на нервы не действует, вот и ладно.
– Пришли, – сказал я. – За что люблю маленькие города – селишься ради экономии практически в жопе, а до центра – пятнадцать минут пешком.
Но мальчик меня не слушал. Застыл столбом, уставившись на вывеску, даже рот распахнул, как скверный комик, пробующийся на роль простака.
– Ты чего? – спрашиваю. – Лучшее кафе в городе, они, прикинь, тростниковый сахар подают, в смысле, коричневый, это же…
– «Феликс»! – выдохнул он. И повторил: – Феликс. Круто!
Я пожал плечами. Название как название, ничего особенного. А вот терраса на холме, с видом на крыши нижнего города весьма выдающаяся, но он на нее пока даже не посмотрел.
– Меня так зовут, – объяснил наконец. – Ты не спрашивал, я не сказал. А все равно ты привел меня сюда. Обалдеть.
Тоже мне великое чудо. Со мной таких совпадений происходит полсотни на дню, и что с того? Но вслух я ничего говорить не стал. Пусть себе радуется «знаку судьбы». Невинная, в сущности, блажь. Я сам такой был, потом надоело. И ему когда-нибудь надоест. А может и нет, не так уж много в жизни духоподъемных развлечений.