– А я несчастная пешка, нечаянно попавшаяся под руку.
Горечь, прозвучавшая в ее голосе, удивила Круза. Он злился, что его недоверие к ней начало давать трещину.
– Ты сама поставила себя в такое положение, соблазнив моего брата. Ты втерлась в доверие к моим племянникам и подчинила их своей воле.
Тринити побелела как полотно и выглядела несказанно уязвленной.
– Я говорила тебе, что это не…
Прежде чем она успела закончить, самообладание покинуло Круза, и, подчинившись слепому инстинкту, он впился жадными губами в ее рот. Его охватила безудержная страсть. Они соединились в ошеломляющем поцелуе. Это был какой-то эротический взрыв.
В тот момент, когда их губы слились и он почувствовал, как сильно бьется ее сердце, на Круза снизошло озарение: он жаждал этого мгновения с той роковой ночи, когда впервые поцеловал ее у себя в кабинете.
Тринити не поняла, что произошло. Минуту назад она была безумно сердита на Круза, а сейчас буквально растворилась в его поцелуе. Она ощущала его мощь, его крепкое тело и невероятный жар, который прорывался даже сквозь одежду. Губы Круза были горячими и требовательными. Его объятия становились все крепче. Руки смело ласкали Тринити, пробуждая в ней страсть, о которой она безуспешно старалась забыть. Поцелуи Круза стали такими глубокими и страстными, что она запрокинула голову, испытывая невероятное наслаждение.
Неожиданно сквозь шумное биение сердца она услышала голос из прошлого, его голос: «Этого не должно было случиться».
Это было похоже на звонкую пощечину.
Тринити отпрянула от Круза. Она так тяжело задышала, будто пробежала марафон. Ее охватил смертельный ужас. Не успел он до нее дотронуться, а она уже вся пылала. Любая попытка убедить его, что она его не хочет, обречена на провал. Круз тоже выглядел взъерошенным, но это не приносило утешения.
Его янтарные глаза опасно блеснули. Он пробормотал:
– Я обещал себе, что никогда до тебя не дотронусь, но я не могу не касаться тебя.
Она попыталась выдернуть у него свои руки, но он не отпускал.
Такое обвиняющее выражение лица было ей слишком знакомо. Она чувствовала себя обиженной и поэтому злилась.
– Значит, сейчас твой поцелуй оправдан, даже если ты себя за это ненавидишь. Потому что теперь я твоя жена, а не какая-то там горничная.
Она наконец выдернула у него свои руки и сжала их в кулаки.
Круз нахмурился:
– О каком оправдании ты говоришь?
Тринити старалась сохранять спокойствие.
– Ты отверг меня той ночью, потому что тебе была невыносима мысль, что ты поцеловал горничную. Я видела, какие у тебя были любовницы. Тебе не нужно напоминать мне о наших различиях в социальном положении, карьере, стиле жизни.