– Конечно, я люблю их. Они мои сестры.
– Тогда почему у вас натянутые отношения?
– Это сложно объяснить.
– А ты попробуй.
Он рассек рукой воздух в классическом мужском жесте раздражения:
– Конеферма досталась по наследству мне. Каждая из девочек получила приданое. Они обе хотели участвовать в управлении ранчо. Я решил, что лучше им остаться в стороне. Довольна?
– Значит, все дело в завещании?
– Завещание?
– Ну да. Как в «Короле Лире». Ваш отец манипулировал вами, обещая отдать конеферму тому, кто будет всячески восхвалять его. Только в твоем случае надо всего лишь быть мальчиком.
– Мой дедушка был королем Лиром. Он лишил отца наследства в мою пользу.
Лулу вдруг поняла, что нечаянно зашла на минное поле. Алехандро выглядел угрюмым.
– Как твой отец отреагировал на это?
– Никогда больше со мной не разговаривал.
– О, Алехандро, это ужасно.
Он пожал плечами, хотя ее сочувствие растопило давний лед внутри его.
– Я возглавил конеферму в двадцать и чуть не потерял ее. Приходилось отдавать долги за отца. Сестры тогда еще ходили в школу, надо было оплачивать их образование.
– А твоя мать не могла помочь?
– Она призналась, что терпела отца почти двадцать лет и заслужила получить часть наследства. Тем более не могла же она снова стать моделью.
– Можно обучиться чему-нибудь другому, сменить, так сказать, род деятельности.
Алехандро задержал на ней взгляд:
– Моя мать не похожа на тебя, Лулу. Ей бы и в голову не пришло позаботиться о самой себе, не говоря уж о том, чтобы помогать другим.
– Мне жаль, что тебе пришлось пройти через такое.
Лулу поняла, что он сделал ей бесценный комплимент. Отчаянно хотелось прикоснуться к нему, обнять, но она решила не навязываться сейчас. Мужчинам свойственно держаться на расстоянии и отвергать утешения, когда им больно. Общение с братьями научило ее этому.
– На тебя свалилось слишком много обязанностей в столь юном возрасте.
Его густые ресницы, скрывавшие восхитительные янтарные глаза, взлетели вверх.
– Судя по тому, что ты мне рассказывала, на тебя тоже.
– Но мать всегда помогала мне.
Алехандро пришлось принять эту поправку.
– Мою мать никогда не волновали собственные дети. Она никогда никому не помогала. Для нее в порядке вещей было вымещать на нас свое плохое настроение. Все, что я помню из детства, – это ее угрозы. Она говорила, что бросит отца, а потом жаловалась, что он не отпускает ее. Говорила, что убьет себя. Она была невыносимой.
– Она грозилась покончить жизнь самоубийством? – Лулу старалась сохранять спокойствие в голосе. – Ты ей верил?
– Я был ребенком и, конечно, верил.