И если раньше ее эмоциональная открытость – ее искренность – воспринималась им как благословение, то сейчас она очень осложняла ему задачу.
Сердце у Деклана сжалось. Снова глубоко вздохнув, он посмотрел Эдвине в глаза и тихо и ровно сказал:
– Милая, мне очень жаль, что сейчас я не смогу взять тебя с собой. Будь это в моей власти и захоти ты, я положил бы солнце, луну и звезды к твоим ногам. Но в эту поездку я взять тебя с собой не могу, хотя она и не сопряжена с опасностью.
Он помолчал, а затем, решив, что, как говорится, семь бед – один ответ, продолжал:
– Такие поездки, как сейчас, будут всегда. Что касается других поездок… Возможно, когда я вернусь, мы с тобой о чем-нибудь договоримся. Ну а сейчас мое решение остается в силе. Я – капитан «Большого баклана», и только мне решать, кто поднимется на борт моего корабля. Я не могу и не хочу брать тебя с собой.
Деклан ожидал, что Эдвина вспыхнет гневом, хотя, честно говоря, он еще ни разу не видел, чтобы она выходила из себя. Он видел ее раздраженной, возмущенной, но никогда не наблюдал у нее вспышек ярости. Но сейчас Деклан понял, что предмет их обсуждения имеет для нее огромное значение. Он знал, что Эдвина упряма, она готова бороться за то, во что верит, и инстинктивно подготовился встретить ее гнев.
Но ничего не произошло.
Вместо того чтобы кричать, она лишь, прищурившись, пытливо смотрела на него своими голубыми глазами, блестевшими из-под длинных ресниц. Постепенно ее лицо приобрело задумчивое выражение.
Спустя несколько мгновений напряженного молчания – Деклан, со своей стороны, ожидал от нее осуждающей речи на повышенных тонах – Эдвина спросила относительно спокойным голосом:
– Все дело в том, что ты боишься за меня – несмотря на то, что уверяешь, будто путешествие совершенно не опасно?
Он поморщился:
– Фритаун, столица Сьерра-Леоне, – не Бомбей, не Калькутта и даже не Кейптаун. Это примитивный во всех отношениях город, и там точно не лучшее место для дочери герцога.
– Так вот куда ты едешь?! Понимаю. Значит, твое решение вызвано желанием защитить меня?
– Да. – «Вот именно!» Последние слова он не произнес вслух, но был уверен, что она уловила замешательство в его взгляде. Почему бы еще он отказался брать ее с собой?
Эдвина смотрела на него еще какое-то время, а затем, к его крайнему удивлению, коротко кивнула, больше себе, чем ему, и встала.
– Что ж, хорошо. Такое объяснение я могу принять.
Внезапно он почувствовал странную неуверенность, словно вдруг поднялся ветер и начал постепенно сбивать его с курса. Он попытался по лицу Эдвины угадать, о чем она думает, но она смотрела вниз и оправляла юбки.