– А куда переводят наркома? – глупо моргая из-за стёкол пенсне, спросил он в тот раз.
На что Сталин без улыбки ответил:
– В тюрьму.
И началась у Лаврентия новая жизнь. Первым делом он приказал вынести из кабинета, ранее принадлежавшего Ежову, всю мебель и обставил его по собственному вкусу. Затем принялся менять заместителей, убрав Курского, которого Ежов поставил на место Фриновского, и Заковского, чья настоящая фамилия была Штубис. Первым заместителем Лаврентий Павлович назначил своего давнего соратника по работе в Грузии Богдана Кобулова, а вторым – Всеволода Меркулова, с которым тоже довелось поработать в Грузии. Серафиму Рыжову тоже отправил в отставку, заменив её молоденькой и смазливой секретаршей. Курский и Заковский были обвинены в измене Родине, вредительстве и шпионаже и отданы под следствие. Их ждала участь не менее печальная, чем их начальника. А вот порученца Берия оставил. Офицер был дельный, с хорошей биографией, чем-то он новому наркому приглянулся. Возможно, тем, что в его глазах не было страха, который появился у тех, кто входил в команду Ежова.
– Как твоя семья устроилась в Москве? – вывел его из размышлений голос генсека.
– Спасибо, Нина довольна, Серго тоже, уже устроили парня в школу.
– Слышал, молодцы, что в обычную школу сына отправили, – блеснул осведомлённостью глава государства.
Сталин любил начинать издалека, как бы зондируя почву. Впрочем, на этот раз он быстро перешёл к делу:
– Ты с показаниями путешественника из будущего ознакомился?
– Ознакомился, Коба.
– И что скажешь?
– Выглядит всё и фантастично, и правдоподобно одновременно. Хотелось бы посмотреть на этого Сорокина.
– Так ты же теперь занимаешься его поисками. Как, кстати, они продвигаются?
– Ищут, всю тайгу в республике облетели, да и низом прошлись. Может, и правда обессилел да снегом засыпало, или на зуб медведю-шатуну попался? Глядишь, по весне, как снег сойдёт, и найдём что-нибудь.
Сталин крякнул, покусывая чубук незажжённой трубки, покачал головой:
– Ну ладно, у нас хотя бы есть его показания, довольно подробные, которые от нас скрывал Ежов. Причём в них указаны такие вещи, которые знают только высокопоставленные сотрудники армии и НКВД. Ну и я, само собой. А значит, к этим показаниям нужно отнестись со всей серьёзностью… Как думаешь, могут на нас напасть немцы в 1941 году?
– Всё может быть, – уклончиво ответил Берия. – Пока у нас с ними хотя и напряжённые, но всё же более-менее спокойные отношения.
– Посмотрим, будут ли сбываться предсказания этого Сорокина на ближайшее время. Если да, тогда есть смысл доверять его прогнозам, и нужно будет готовиться к войне с фашистской Германией. Нельзя профукать, – это слово, как и некоторые другие, он сказал на русском, – момент нападения. Всё-таки 20 миллионов погибших советских людей – огромная цифра, история нам этого не простит.