– С Сибири я, приехал Москву поглядеть да подзаработать, там наши уже некоторые осели, меня и позвали. Грузчиком мешки с чайной трухой таскал.
– Ясно.
Он встал, потянулся, хрустнув суставами, затоптал окурок и, небрежно бросив: «Давай за мной», двинулся в сторону пакгаузов. Поправив на плече отощавший вещмешок, я потопал следом. Возле пакгаузов немолодой усатый мужик в спецовке что-то выговаривал парню.
– Лексеич, можно тебя на пару минут?
– Чего тебе, Константин? – отвлёкся он от разноса, покосившись в мою сторону.
– Да вот человека встретил, на работу просится.
– Ты, Серёга, иди, – напутствовал он парня и повернулся ко мне: – А сам-то откуда будешь?
Пришлось повторять свой рассказ. Выслушав, Лексеич почесал заскорузлой пятернёй лоб, крякнул, мотнул головой, дёрнул себя за вислый ус и резюмировал:
– Объект ведь у нас режимный, тут же иностранные суда почти каждый день швартуются, как бы чего не вышло… Да и после трагедии с «Семёркой»[9] тут головы летели, хотя сейчас вроде успокоилось… Как же это ты за документами не уследил?
– Да вот так, – развёл я руками. – Ночью увели, утром уже обнаружил пропажу. И пятьдесят рублей тоже ноги сделали.
– Угораздило же тебя… Ладно, Клим Петрович, нравится мне твоя честная физиономия, поверю тебе на слово. Не приведи бог, ты там что-то действительно серьёзное натворил, а нас тут за нос водишь… Что-нибудь попробуем придумать. Стой здесь, а я в управление к знакомой метнусь.
Вернулся Лексеич минут через двадцать.
– Договорился, проведём тебя на полставки, будешь 350 рублей получать.[10] Пойдём в будку, там перо с чернилами имеются, распишешься. Грамоте вообще обучен?
– Обучен, – хмыкнул я.
Ставя свою подпись, я чирканул что-то неразборчивое с заглавной буквой «К».
– Ну вот, – подув на чернила, констатировал Лексеич, – таперича ты в нашей бригаде. Но учти: с первой получки проставишься.
– Да без вопросов!
– Ну и хорошо. Кстати, непьющий? Смотри, а то с любителями заложить за воротник у меня разговор короткий. Выпить можно по рюмашке, но в нерабочее время, а на смене – чтобы как огурчик. Смена с восьми утра, собираемся вон в той будке.
– А ночевать ему где? – спросил Костя.
– Ну, извини, Константин, это уже не моя забота, – развёл руками Лексеич. – Скажи спасибо, я твоего найдёныша работой обеспечил.
– Тогда можешь у меня пристроиться, я уже два года как развёлся, один живу, – предложил мне новый знакомый. – А хата моя возле эстакады. Не хоромы, но жить можно.
– Спасибо, я постараюсь как можно скорее угол снять, а за постой заплачу с первой же зарплаты.