– А дальше выездная комиссия приговорила Сорокина к расстрелу, но в последний момент он был отменён приказом Ежова. Сорокина отвезли к наркому, в письме подробности этого разговора не упоминаются, мы тоже пока не смогли выяснить деталей, но далее этот Сорокин в сопровождении Фриновского и Шляхмана оказывается в подвале, где периодически, скажем так, приводят приговор в исполнение. Сам Сорокин пишет, что его как раз и хотели расстрелять, но он сумел оказать сопротивление, устранив своих… хм… палачей.
– Палачей? Что ж, в какой-то мере верное определение, – ровным голосом произнёс Сталин, гася окурок в хрустальной пепельнице.
– Есть показания сержанта Павловского, стоявшего на посту у входа в расстрельный коридор и которого разоружил и усыпил Сорокин…
– Как это – усыпил?
– Говорит, нажал ему на какую-то точку на шее, и он потерял сознание.
– Неплохо, надо думать, готовят в этом… спецназе. Нам бы таких специалистов… Ладно, дальше что?
– Дальше нам удалось выяснить, что Сорокин, переодевшись в форму Шляхмана и замотав щёку куском материи, якобы от зубной боли, при помощи удостоверения убитого им следователя беспрепятственно покинул здание НКВД. После этого он переночевал в квартире пенсионерки Старовойтовой Клавдии Васильевны под видом милиционера, изъял документы и одежду её постояльца Василия Яхонтова, который в эту ночь пропадал у своей любовницы, и, пользуясь внешним сходством с этим самым Яхонтовым, далее представлялся его именем. Затем видели, как он садился в вагон поезда «Москва – Симферополь» вместе с каким-то мальчиком с билетом до конечной станции. Сейчас на южном направлении работают наши люди, выясняют, доехал Сорокин до Крыма или всё-таки в целях конспирации сошёл с поезда по пути следования. Дана команда искать человека, который может себя выдавать за Василия Яхонтова. Нелегко, конечно, вести поиски, не задействуя сотрудников НКВД, но поскольку все они подчиняются по цепочке народному комиссару Ежову, то приходится соблюдать секретность. Кстати, за самим Ежовым установлено наблюдение. Это, товарищ Сталин, пока всё на данный момент.
На какое-то время воцарилось молчание. Поскрёбышев чувствовал, как по спине стекает холодная капля пота, но боялся лишний раз пошевелиться.
– Кто ещё знает об этом письме?
– Только мы с Власиком и майор из канцелярии, которому по должности положено перлюстрировать поступающие на ваше имя письма.
– Этот майор не слишком болтливый?
– Никак нет, товарищ Сталин. Тем более он уже подписал бумагу о неразглашении.
– Сколько всего людей в курсе того, что в Советском Союзе объявился возможный пришелец из будущего?