Расцвет и упадок Османской империи. На родине Сулеймана Великолепного (Бальфур) - страница 87

Весной 1481 года Мехмед переправился со своей армией в Азию и начал продвижение в южном направлении, назначение кампании в соответствии с его привычкой держалось в секрете. Возможно, он планировал лично возглавить еще один поход на Родос. Возможно, у него имелись планы относительно владений Мамлюка в Египте. Но по пути у Мехмеда началось сильное обострение колита, усилившее проявления подагры и артрита, от которых он мучительно страдал. Частный врач-перс султана дал ему лекарство, оказавшееся неэффективным, и которое, как заявили недруги, было чрезмерной дозой опиума, предписанной по указанию его сына Баязида. Когда Якуб-паша наконец добрался до постели своего господина, он объявил, что эта доза была фатальной: кишечник султана был блокирован. Ничего уже нельзя было сделать. Мехмед Завоеватель скончался 4 мая 1481 года, в час полуденной молитвы. Ему было сорок девять лет.

«Великий Орел мертв». Так посыльный передал эту новость в Венецианскую республику. Запад мог снова вздохнуть, освобожденный от страха перед Востоком, – и оставаться свободным от его угроз на сорок лет вперед. На деле султан Мехмед II, несмотря на целую вереницу военных кампаний, не очень-то расширил границы империи. Он потерпел неудачу под Белградом, на Родосе и под Отранто. Мехмед, тем не менее, как он утверждал, стал хозяином двух морей и двух континентов. Как завоеватель султан Мехмед окончательно закрепил основы великой исламской империи; как государственный деятель он воздвиг внутри империи структуру нового и прочного исламского государства с институтами, традициями и политикой, достойными того, чтобы наследовать имперским цивилизациям классического Рима и христианской Греции. Мехмед на самом деле был ревностным покровителем православного христианства, и за это главное достижение он должен оцениваться в исторической перспективе как выдающийся монарх Средних веков.

Следующему веку было суждено увидеть величайшего из османских султанов, Сулеймана I, известного миру как Сулейман Великолепный, а его собственным подданным – как Сулейман Законодатель. Правнуку Мехмеда II предстояло расширить Османскую империю дальше и поднять ее выше, к вершинам ее мощи и престижа, чем замышлял сам Завоеватель. Но в данный промежуток времени дух братоубийства, присущий османской династии, вырвался на свободу после смерти Мехмеда, вылившись в продолжительный период борьбы между двумя его сыновьями, Баязидом II и его младшим братом принцем Джемом.

Султан Баязид, полная противоположность своему отцу, был миролюбивым, созерцательного склада ума ученым, мистиком в своих убеждениях, строгим в привычках и терпимым в своих взглядах, не стремившимся к завоеваниям. Он был первым османским султаном, кто отказался от практики обязательного личного руководства своими армиями на поле боя. Джем, напротив, будучи на двенадцать лет моложе, был человеком действия и увлекающейся натурой, сильным и храбрым, имеющим вкус к наслаждению прелестями жизни. Он любил искусство и, живя среди поэтов, сам стал незаурядным поэтом. «В его руке, – писал его биограф, – Кубок Джамшида заменил Печать Соломона, и с ним вместо барабана победы был слышен голос менестрелей».